В этот миг Юра не знал, что сказать. Он стоял перед классом, опустив голову, и видел, как Ленка и еще пара одноклассников – заводил ехидно усмехаются.
Его душила обида. Мальчик не понимал, что происходит в его душе, но чувствовал, как в груди все болело. Колючий комок невысказанных слов засел в горле, вызывая удушье. Ему не хватало воздуха. Как выброшенная на берег рыба, Юра жадно хватал его губами, стараясь успокоиться.
«Прямо, как карась», – наверное, думали одноклассники.
Юра знал, что он был прав в недавней стычке с Мыхиной и с ним сейчас поступают несправедливо. Из жертвы легким движением руки Галины Федоровны он превратился в виноватого. Стал стукачом и ябедой.
С того дня Юрка больше никому не жаловался. Никогда. Как бы плохо и больно ему ни было, он больше не был стукачом. Он стойко терпел побои и издевательства, дрался сам, но всегда молчал. Мальчик знал, что все равно ему не поверят, и вдогонку сделают виноватым. Был бы человек, а вина всегда найдется. Это Юрка понял уже в первом классе.
В один из дождливых ноябрьских дней, когда листья с деревьев уже давно опали, а мороз еще не сковал землю тонкой кромкой льда, и тягучая вязкая жижа хлюпала под ногами, прилипая к подошвам, Юрка пришел на занятия.
Он как всегда поднялся по ступенькам школьного крыльца, переобулся в тамбуре, чтобы техничка тетя Маша не ругалась за следы на только что вымытом полу, и отнес грязную обувь в класс.
В школьном кабинете еще никого не было: дети из Ивановки всегда приезжают на занятия первыми.
Юра повесил портфель на крючок своей парты. Приготавливаться к уроку заранее он не стал, опасаясь того, что одноклассники снова спрячут его учебник или пенал. Они часто так делали, чтобы посмеяться над тем, как Юрка будет их искать. Дети знали, что останутся безнаказанными.
После того случая, когда Юру прилюдно сравнили со стукачом, он очень боялся Галину Федоровну, а еще больше боялся, что его снова поставят перед классом и будут публично отчитывать. Поэтому мальчик старался лишний раз не привлекать к себе внимание учительницы. Он ничего не спрашивал, даже если что-то не понимал, то все равно сидел тихо, стараясь не смотреть Галине Федоровне в глаза. Учительница тоже предпочитала его не замечать. Даже специально отсадила нелюбимого ученика на последнюю парту, чтобы тот не маячил перед глазами.