– Это приказ? Простите мэтр, я не понял. Я выполню, но поскольку этому меня не обучали, я бы хотел получить дополнительные указания. Должен ли я громко завывать, или, наоборот, говорить тихо и проникновенно? Должен ли я расплакаться?
Нуар взвыл почти на ультразвуке, резко вскинул вверх растопыренную ладонь, вокруг пальцев которой клубилось полупрозрачное черное облако. Зеркало вдруг потемнело, пол рванулся вверх так резко, что Ольгарт невольно отшатнулся – казалось, сейчас по щеке ударит.
Нет, не ударит. Рука Рохора в зеркале оттолкнула красно-фиолетовый ковер, поставила на место. И снова в глубине зеркала проявилась осточертевшая до боли морда Нуара.
А безжизненный голос продолжал, почти не сбившись:
– Если же да, то должен ли я плакать громко и навзрыд, или, наоборот, тихо всхлипывать? Должен ли я…
Нуар завизжал. Изображение в зеркале задрожало и разбилось, разлетелось в дребезги. Зеркало почернело и медленно растворилось в воздухе.
За столом было тихо. Никто уже не галдел и не смеялся. А потом, после продолжительной паузы, вдруг заговорили все разом.
– Ты нарываешься, Рохор, – медленно проговорил Койер. – Зачем?
– Если ты решил спровоцировать эту скотину убить тебя, ты выбрал неподходящее время, – фыркнул аристократ.
– Да уж! Сейчас у нас самая работа, а ты… – высказался Кивк с оттенком обиды в голосе.
Рохор пожал плечами.
– Очень уж мне не понравилась идейка, что я именно ПОЗВОЛИЛ мэтру прыгнуть через парапет. – сообщил он, – Только мне ментального допроса не хватало. Мог бы и не потянуть. А так – отвлек, разозлил, вот и все в порядке.
Все в порядке? Б-рр. Еще раз реанимировать после такого «все в порядке», и всерьез захочется попроситься обратно в подвал.
– А я говорил, что надо было послать меня, – вылез Койер. – Только я, один я из нас… не считая мэтра, разумеется… смог бы в случае чего организовать себе очень убедительный разрыв сердца. Как бы с перепугу.
– А как же? – полушепотом спросила южанка. Ее черные глаза стали сейчас огромными, почти как у Сельды. – А договор?
– Говорю же – убедительный. Никому бы и в голову не пришло.
– Кретин! – высказался аристократ. – А если бы пришло? Поднял бы тебя Нуар, и расспросил бы с тщанием насчет внезапно пошатнувшегося здоровья. Вот тут всей нашей затее пришел бы кирдык. И вообще никому бы мало не показалось. А от твоей драгоценной рощицы остались бы щепки пополам с головешками нам всем в назидание.