– Здесь есть магия?– почему-то тихо спрашиваю я.
– Конечно, куда ж без нее,– отзывается Серафим, снова подозрительно буравя меня взглядом. – Ладно, давай укладываться спать, завтра отправимся искать дракона,– последней фразой Серафим меня просто «добивает».
Я ложусь на настил, укрываюсь шкурой. Старик укладывается на принесенную с улицы лавку и, не раздеваясь, заматывается в шкуры. Через пару минут я слышу его размеренное дыхание.
Утро добрым не бывает, эту истину я понял еще в своем мире, вот и сейчас разбудил меня Серафим спозаранку. Вручил мне мешок, перевязанный бечевой, которая служила так же и лямками. Поставил передо мной сапоги, и положил на табурет два куска ткани.
– Портянки наматывать умеешь?– хмуро спросил, и в ответ на мое молчаливое кивание вышел из избы.
Утро было сырым и холодным. Справился с портянками быстро, спасибо армии. Вот никогда бы не думал, что мне пригодится этакое «искусство». Вышел из избы.
Лес был красив и величествен, высокие хвойные деревья которые я сперва принял за ели, возвышались надо мой. Озеро отражало небо, и только лицо Серафима отражало вселенское недовольство. Ко мне снова подошел старик, и критично осмотрев мою фигуру, скрылся в избе. Через пару минут показался с меховой жилеткой в руках, сам он уже был одет в такую же.
Мой не многословный наставник протянул мне жилетку, которую я одел и сразу же почувствовал, как стало тепло. Серафим еще какое-то время мельтешил, видимо собираясь в дорогу, потом видимо вспомнил, что мы не завтракали. Принес две миски каши, и мы на улице сели за стол. Ели молча, Серафим не торопил, но всем своим видом давал понять, что рассиживаться некогда.
Окончив трапезу, старик убрал тарелки, и прикрыв дверь избы пошел в сторону леса. Я поплелся следом, хотел пеший поход, вот, пожалуйста. Вот так я ругал себя в мыслях и уже проклинал тот день, когда мне вздумалось отправиться в тайгу, лучше б к свадьбе готовился. Свадьба, что ж там Ника без меня делает? Вот черт, что ей сказали мужики? Интересно меня еще ищут спасатели или уже отчаялись.
– А сколько я уже здесь?– решил уточнить я у старика.
– Так вот месяц лежал, пока «благословение» Хранителя заживало,– отзывается Серафим. Я после его слов болезненно потираю плечо, на котором остались шрамы от этого «благословения».