Никита поморщился от досады: да кому нужны такие жалкие советы? Так же точно и Татьяна Ларина не хотела слышать от Онегина:
Учитесь властвовать собою,
Не всякий вас, как я, поймёт.
И при чём тут Онегин? Никита встал, отряхнул брюки и помахал липкой бутылкой с остатками карамельного сиропа перед двойным подбородком посетителя.
– Да что вы! Остался последний штрих. Ваш латте уже готов, сейчас я добавлю немного сиропа.
– Не нужен мне никакой сироп! – зонт-трость выпал из трясущихся рук и с грохотом упал на давно не мытый пол. Хозяин угрюмого предмета этого не заметил. – Верните деньги.
Бариста должен быть вежливым и доброжелательным, даже когда хочется сломать покупателю нос.
– Хорошо. Деньги поступят на карту в течение суток, – отчеканил Никита. Сам виноват: если знал, что не будет пить кофе, мог бы расплатиться наличными.
Конечно, сначала посетитель даже и представить не мог, что откажет себе в удовольствии вышагивать по залитой дождём набережной со стаканчиком карамельного латте в руке. Разумеется, он бы не позабыл распахнуть свой драгоценный зонт. Но как можно разрушить такую романтику только потому, что тебе попался неуклюжий бариста? Никита покачал головой: это было за гранью его понимания. Теперь придётся платить самому и пить остывший приторный латте. Бр-р-р, вообще-то он предпочитает американо или двойной эспрессо, особенно в такие дождливые дни.
– Кстати, отдайте мне пряничного человека, – спохватился Никита.
Мужчина достал из кармана подарок от кофейни, бросил ни в чём не повинного героя народного эпоса на стол и с грациозностью слона поплыл к выходу. У пряничного бедняжки был насупленный вид. Даже вечно улыбающийся рот теперь искривился в едва ли добродушной насмешке.
Никита со вздохом облегчения опустился на стул, взлохматив и без того растрёпанные кудри. Говорят, достались в наследство от бабушки. Юноша никогда её не видел, поэтому приходилось верить родителям на слово. Золотистый волос плавно опустился в стаканчик отвергнутого кофе. Немного подумав, Никита вылил его в раковину. Вымыл руки, но не нашёл полотенца и вытер их кончиком застиранного фартука. Захотелось включить музыку, ведь посетителей всё равно не было. Nirvana или Гражданская оборона? Но русское поле экспериментов не успело привести ни к географии подлости, ни к апологии невежества, потому что слушателю вдруг бросился в глаза оставленный на полу зонт. Странно, он-то ведь точно ни в чём не виноват. Там, за дверью, проливной дождь гонит отчаянных прохожих прочь, а хозяин трости даже не подумал вернуться. Никита подхватил зонт, который так и не сумел сыграть роль плахи, и выбрался наружу. Даже фартук не снял, надеялся увидеть угрюмого человека неподалёку. Стеклянные капли со звонким смехом ребёнка застучали по куполу зонта. Бариста остановился: ему всегда нравилось наблюдать за вечно опаздывающими людьми. Никита любил представлять происходящее в замедленной съёмке, и жители туманного города превращались тогда в маленькие точки, а некоторые – в запятые.