Машина тронулась с места.
Двери открылись, и на платформу из вагонов повалил народ. Одним из последних вышел заспанный Данила в стареньких брюках, доармейской болоньевой куртке, с худым рюкзаком через плечо.
У выхода его сразу же остановили милиционеры. Рассмотрели паспорт, билет и отпустили с каким-то напутствием. Он вернулся и показал им адрес на бумажке.
Данила прошел по набережной Фонтанки, разглядывая номера домов.
Поднялся по лестнице и позвонил. Никто не открыл. Он стоял и звонил.
Проходя по Невскому, Данила зашел в музыкальный магазин.
– У вас есть «Крылья» «Наутилуса»? – привычно спросил он.
– Нет, разобрали довольно быстро! – кричала продавщица из-за шума. – Но вы заходите, должны еще завезти.
Ему понравился непривычный для него ответ. Он улыбнулся:
– А есть другое что-нибудь?
– Конечно, вот «Титаник на Фонтанке» с Гребенщиковым. Есть «Отчет за десять лет». Лучшие песни в исполнении друзей.
– Сколько стоит?
– Этот шестьдесят пять, этот семьдесят.
– А… – Данила немного растерялся, продолжая рассматривать витрину.
Девушка все поняла и потеряла к нему интерес.
Темнело. Он позвонил, но с прежним результатом. В полуразрушенном пустом доме было холодно. Он сидел на полу второго этажа у освещенного дальним фонарем окна и кутался в болоньевую куртку на рыбьем меху, прижимая к себе рюкзак. Потом положил его под голову и свернулся калачиком, по-детски подтянув к животу колени. Утром он снова звонил в дверь по найденному накануне по маминой бумажке адресу. Но не было в его движениях былой уверенности. Внутренне он был готов к неудаче.
Потом он позвонил в дверь напротив.
– Кто? – истерично крикнул скрипучий женский голос.
– Я брата ищу. Напротив живет. Багров Виктор. Не знаете, где он?
Какое-то время Данила ждал ответа.
День шел к концу. Данила сидел на поребрике рядом с торгующими старьем мужиками полубомжового вида, курил. Своим далеко не свежим видом и рюкзаком он органично вписался в их ряд.
К ним вразвалку подошел совсем молодой коротко стриженный парень в спортивных штанах и черной кожаной куртке и, обращаясь к ближайшему, сказал:
– Ну что, гниды синие, сдавай по полтиннику.
Он был уже сильно пьян.
Для торговцев это, видимо, было неожиданно.
– Ты чего, сынок, я и не продал ничего еще, – сказал ближайший к Даниле мужик, торговавший ручками и шпингалетами из выселенных домов.