Знахарка выбрала пышнотелую Коринн.
– Ладно, – решилась красавица. – Бери, но не всю.
– Садись и закрой глаза.
– Зачем?
– Зрелище не из приятных.
– Я воин. Вид крови не пугает меня.
– Закрой, закрой! Чужая кровь, может, и не пугает, а своя – другое дело.
Колдунья принесла полую, остро отточенную кость и осторожно ввела один конец в вену Коринн, из другого методично закапали в чашу красные капли.
– Откуда ты такое умеешь? – Хельга ошарашенно смотрела за действиями пожилой женщины.
– Я много чего знаю. Хочешь, и тебя научу? Ты, вижу, сноровистая. Детей у меня нет: обходили мой дом стороной женихи-то. А науку мою передать надо, чтоб не пропала.
– Научи, я буду старательной ученицей.
– Хорошо, приезжай потом. Посидим, обсудим. Ты мне нравишься. Сперва обдумай своё решение. Придётся оставить подруг.
– Не могу. Учи так: издалека и иногда. Я ведь многое уже знаю.
– Ха-ха, – развеселилась колдунья. – Ты ещё в самом начале пути. Времени на учёбу много надо.
– Хватит? – приоткрыв один глаз и нерешительно поглядев в чашу, взмолилась Коринн.
– Потерпи, девонька, ещё чуть-чуть.
Архелия с любопытством рассматривала вампиршу и, казалось, не интересуется разговором. Хельга, воспользовавшись тем, что её не слышат, придвинулась поближе к колдунье.
– У тебя есть зелье, чтобы человек правду говорил?
– Если б было, то я стала бы живым богом на земле. Есть другое. Человек забывает себя и делает, что требуют его плоть и чувства. В порыве может сказать правду, так как узды рассудка не контролируют лошадку – язык. Правда, потом тяжело отходит голова.
– Неважно. Дай мне его! Отец ребенка Архи – большой лгун. Доказать мы не можем. Она нас не слушает. Если бы красавчик попал в ловушку… Хочется всё-таки узнать, что к чему.
– Любовь слепа, – сочувственно покачала головой старуха.
Пожилая женщина встала, удалилась и бережно принесла выдолбленную из тыквы маленькую флягу.
– Тебе подарок от меня, моя будущая ученица.
– Ты думаешь, я приду, поразмыслив?
– Я уверена. У нас с тобой родственные души. Мы обе знахарки и любопытны.
Она вытащила иглу из руки Коринн и аккуратно перевязала, положив на рану целебную мазь. Затем, взяв чашу, направилась к лавке, где лежала вампирша. Приподняв той голову, знахарка бережно влила бесценные крупицы в щель между клыками.
Подруги удивились быстрому преображению раненого существа. Немощное создание начало меняться на глазах. Тусклая доселе шерсть стала отливать перламутром, обмякшие крылья, похожие на пожухшие листья, затрепетали и распрямились, словно на них пролился благодатный дождь. Веки приподнялись, и в глазах нечисти появился живой хищный блеск.