На истончившейся от времени подушке, лежащей на подоконнике, рядом с которым сегодня утром между ним и Мариной всё случилось, спал Маркиз, свернувшись калачиком. На столешнице все также стояла нетронутая чашка с черным кофе. Пребывая в скверном состоянии души, Игорь Владимирович, взял ее и тремя большими глотками опустошил. После он, ненароком скользнув ладонью по шерсти кота, открыл дверь на балкон и вышел туда. Балкон в российской действительности, подумал он, был местом, куда человек уходил поразмышлять. Духовный бункер, где обычно россиянин обдумывал своё бытие, рассуждал о несправедливости мира, о том, как жить дальше, и сожалел о содеянном и, что ещё печальнее, о не содеянном. На балконе всегда рождались все самые важные мысли и слышались самые сокровенные слова.
Игорь Владимирович достал сигареты и закурил. Огненная злостная магма, которая пару часов назад еще желала вырваться наружу, пришла внутри него в спокойствие и застыла. Он сам не мог понять, что чувствует – ансамбль эмоций и неприятных ощущений закружил его и лишил способности злиться. Скурив две сигареты, он вернулся обратно на кухню и обнаружил там Марину, которая мыла посуду.
– Уснула? – спросил Игорь Владимирович, понимая бессмысленность своего вопроса, потому что, если бы дочь не спала, Марина бы не мыла посуду. Ему жизненно необходимо было начать разговаривать, иначе собственные мысли бы его задушили.
– Да, – ответила Марина, – она как-то плохо спит сегодня. Кажется, зубки начинают резаться. Как ты съездил? Как они? – тихо спросила жена, выдавливая из среднего размера пластмассовой бутыли моющее средство. Негромко шумела вода, – фу, ты курил что ли? – учуяв резкий запах, Марина скривила лицо.
Игорь Владимирович сел на стул, положил на большой овальный стол свой смартфон, оттянул вверх рукава и спокойно, без резких эмоций, рассказал жене все, что случилось с ним за эту поездку. Марина была занята посудой и стояла к нему спиной, но иногда поворачивалась посмотреть на мужа. Наконец-то посуда закончилась, она вытерла руки и села за стол напротив Игоря Владимировича.
– В общем, седина в бороду, бес в ребро, – довершил он поговоркой свой недолгий рассказ.
– По-моему, бес совсем не в ребро, – слегка язвительно произнесла Марина. Почему-то эта новость ее не удивила