– Нет, – возмутилась Катя, – я…я…с ним…хотела…– она отчего-то боялась произнести имя того мужчины, о котором сразу же подумала.
– Давайте по-другому: вы когда-нибудь думали о том, что он уйдет из семьи и вы будете вместе? – Елена Витальевна откинулась к спинке кресла.
– Нет, – решительно заявила Катя, – я не смогу, у него же дети.
– А если бы не было детей? – спросила она.
Катя молча смотрела на нее.
– Я не знаю, – сказала она, – я не знаю, правда, – продолжила Катя, опустив голову, – думаю, что нет.
5.
Офис никак не трансформировался за выходные – поменялись только лица на посту охраны. Приложив потертую карту, которая когда-то отдавала белизной свежего пластика, Катя прошла через бесчувственное железо турникета, сдвинув напором своего тела металлический поручень. Вывернув из-за угла, она увидела заходящего через двери внутреннего дворика темноволосого мужчину, который шел с внутренней стоянки и шел он ей прямо навстречу. Они поравнялись у лестницы. Мужчина держал руки в карманах длинного черного, как густая смола, пальто, подол которого заканчивался чуть ниже колен; три массивные пуговицы были не застегнуты и из-под пальто выглядывал темно-синий костюм, а под воротником крахмальной рубашки пряталась петля голубого галстука, уходящего вниз толстой полоской атласной ткани. Твердые каблуки ботинок, натертых до блеска, выбивали четкий ритм шага.
– Доброе утро, – бросила Катя на ходу, мельком взглянув на него. Сзади уже подпирали коллеги, спешащие в свои кабинеты. Когда она увидела мужчину, ее лицо мигом стало еще более серьезным, чем обычно, и даже слегка смиренным и дальше она уже шла, почти не дыша.
– Доброе, – тихо произнес он ей уже в спину. Девушка исчезла в глубине лестничных пролетов, оторвавшись от мужчины и затем окончательно скрылась за массивной коричневой дверью на третьем этаже. Размеренным шагом, пропуская коллег по лестнице вперед, мужчина проследовал мимо той двери, в которую зашла девушка, и поднялся на этаж выше, следуя в свой кабинет, возле которого, справа от двери виднелась табличка с выбитыми на ней словами: «Директор по безопасности Королёв Игорь Владимирович».
Королёва Игоря Владимировича в «К*****» боялись многие – если не все. Конечно, чисто формально все понимали, что он обладал властью особого рода: не столько административным ресурсом, коим обладает любой топ-менеджер, и не столько той властью, какой обладает директор по безопасности, нет – Игорь Владимирович был наделён другим особым профессиональным даром – редко встречающейся не только у людей, но и в частности, у мужчин проницательностью. Своего рода социальный сканер, зашитый в глубокие слои ДНК, Игорь Владимирович наработал за годы напряженной работы с людьми в правоохранительных органах. Он обладал природным умением залезать под кожу, под кости, в самый мозг, его подкорку с потайными желаниями и слабостями – пугающий своими демонами даркнет человеческой души. И именно это умение, недоступное подавляющему большинству, у этого большинства и вызывало легкий трепет и страх. Всем контактировавшим с ним людям казалось, что он видит их насквозь. Игорь Владимирович имел в своём арсенале сильных качеств несгибаемую логику и легко находил малейшие противоречия в рассуждениях оппонента, если этот самый смельчак осмеливался вступить с директором в дискуссию. Он всегда защищал своих подчиненных, если затевалась ссора или появлялся слабый, или любой другой намек хоть на малейший скандал. Корпоративного обидчика в этом случае ждали самые жгучие сарказмы и словесные преследования – иногда даже и после того, как мелкий конфликт или стычка были исчерпаны. Игорь Владимирович за многие годы научился другому, отличному от административного, оружию – оружию психологическому, навыку интонационно и богатством обширной лексики победить противника. Он закрепил за собой репутацию человека крайне образованного, начитанного и умеющего мыслить и предлагать новые идеи.