«конец неужто вот такой?».
И с грустью после улыбнешься:
«с судьбой в сравнении не отстой».
Они не верили в меня,
пытались под себя подстроить,
на нужный лад меня настроить,
мировоззренье поменять.
Мечты мои губили в корне,
стирая образы той доли.
Стараясь жизнь переписать,
где мне хотелось побывать.
Они не верили в меня,
смеялись над моей удачей,
моей любовью жить иначе,
подстраивая под себя.
Не верили в способность мыслить,
как все могли они зависеть.
Сочувствовать, любить, прощать
и что хорошего могли дать?
Они не верили в меня,
ведь жизнь для них сплошной обман
и чувства все для них капкан,
а пан чуть реже, чем пропал.
Ребенок должен быть отрадой,
всегда послушной куклой Натой.
Которая без лишних слов
все сделает за их любовь.
Они не верили в меня,
Но кое-что они не знали,
забыли не подрасчитали.
Пока не верили в меня -
в них разуверила и я.
Наш бег не остановится,
полет не прекратится.
Ведь мы два черных ворона,
разрушивших границы.
Мой клюв все также связан
и лапы не свободны.
Но крылья раскрываются,
движенья благородны.
Мы действуем вне правил,
стирая все запреты.
Взмываем ввысь, не сбавив,
вдыхая скупость света.
Наш мир не носит красок,
и нет в нем оболочек.
Его конец – под фразы,
но птицам не до точек.
Любовь горит и слепит,
любовь блестит в зрачках.
Разлуку, боль, все стерпит,
являясь нам в толчках.
И в паре сантиметров,
так близко с головой.
Погибель свистит ветром,
паря над мостовой.
И вроде все спокойно,
ведь я еще живу.
Но вот она – ирония:
«один теперь лечу».
Ну, где же ты, товарищ,
неужто бросил ты?
И дружбу нашу с клавиш
так продал за гроши?
Окинув взором улицу
и осмотрев асфальт.
Вижу – совсем не щуришься,
лежишь лишь тельцем, брат.
Картинка размывается -
мои глаза влажны.
И тело разрывается
от пустоты внутри.
Зачем же так жестоко
ты поступил со мной?
Покинул, не быв толком,
меня не взял с собой?
Кружа над твоим телом,
пытаюсь я понять…
«На что же эта вера?».
«Как смерть твою принять?».
И как назло все пусто,
и мысли ни одной.
Ты ведь летел так круто
и прямо за спиной.
Зачем же ты прорвался?
Успел бы ты спастись.
Пока я трупом хладным
летел бы с неба вниз.
Но ты не сделал этого,
а может, не успел.
И так по смерти верной
на плаху полетел.
Я не узнаю этого,
ты не расскажешь впредь.
Твоя душа – вне света,
тебе пора лететь.
Когда-то мы мечтали
свободу обрести…
Меняют нас местами -