На всем видимом пространстве море вздымалось холмистой поверхностью. Волны бились друг о друга, громоздились одна на другую седыми верхушками. Цвет воды нельзя было определить – все бурлило пеной. Только вблизи борта безликие гребни, прежде чем навалиться на него, превращались в свинцово-зеленые валы. Они со всех сторон окружали «Тиамат», обдавая брызгами всех, кто находился на юте.
Широко расставив ноги, недвижимой статуей замер капитан. Трое рулевых крепко держали норовившее выскочить из рук древко румпеля.
Капитан, не спавший ночь и отдыхавший днем лишь урывками, готовился не спать и вторую ночь. Серьезный, с утомленным лицом, он зорко всматривался в темноту и отдавал четкие приказы. Движимые его волей матросы лезли на ванты, брали рифы, подтягивали фалы и крепили шкоты.
Что-то грандиозное и дикое было в рассвирепевшей стихии. Горстка людей неустанно боролась с ее все возрастающей мощью, управляемая одним человеком – капитаном. Казалось, участь маленького судна была предрешена. Но это было не так.
Неожиданно все как будто замерло. Поднимаемые ветром валы перестали бить в корму – это «Тиамат» сравнялась по скорости с бурей. Теперь она, словно птица зависнув на гребне, все дальше на запад уносила свой экипаж.
Капитан повернул голову к Томасу и крикнул, пересиливая свист ветра:
– Впервые?
Томас устало кивнул. Ему показалось, что капитан улыбнулся.
– Крепись! – донеслось до Томаса. – У каждого бывает что-то в первый раз…
Капитан помолчал и, взглянув на юношу, кивнул в сторону яростных волн, при этом глаза у него блеснули:
– Нравится?!
– Да! Впечатляет!
– Впечатляет! – повторил капитан. – А ты мне нравишься! Хорошим моряком можешь стать! Подумай на досуге! Нет ничего лучше на этом свете, чем противостоять стихии!
– А вот ты где! – услышал Томас голос Бахрея.
Тот стоял у трапа на палубе, держась одной рукой за леер, а другой сжимая ручку жестяного ведерка, из которого выглядывал черпак.
– Всех напоил? – крикнул капитан, наклонившись над палубой.
– Всех! – ответил торговец и, посмотрев на Томаса, добавил: – Правда, еще один остался. Но он, смотрю, крепится!
– Дай ему свое зелье и отведи в каюту. Пусть отдохнет. Думаю, сутки еще пошвыряет!
Томас буквально сполз по трапу на палубу. Бахрей подхватил его под руку. У входа в каюту, где еще недавно лежали матросы, сейчас никого не было.