Джо рассмеялся в голос, не в силах сдерживаться, а Михаил еще больше нахмурился.
– Не положено. – пробасил он.
– Не желаю ничего слушать! – отрезала я. – Что хочу, то и делаю! Мы, цари, народ простой! Отойдите от меня! Что столпились как у клетки с тигром? Я не инвалид, до кухни сама дойду!
Я оттолкнула их от дивана и встала. Боль немного утихла, хотя тело по прежнему ломило, а колени предательски дрожали. Цепляясь за все косяки, я дотащилась до кухни и села на стул. Отдохнув пару минут, я налила себе большой стакан воды и полностью его осушила. Затем я попыталась найти Лайта.
«Ага, как же. Так он и нашелся.» – уныло подумала я. – «Сил то нет. Сейчас бы отбивную. А потом уже залечивать раны и искать этого тирана.»
На кухне появился Джо, а за ним величественно вплыл Михаил.
– Держу пари, ты ужасно голодная. – уверенно произнес Джо.
– Ага. – согласилась я и добавила – Ребят, вы не сердитесь на меня. Я просто пар немного выпустила. Обычно я адекватная личность.
Джо опять захихикал у плиты, а Михаил сдержанно кивнул.
– Сколько я спала? – осторожно поинтересовалась я, когда Джо водрузил перед моим носом большущую тарелку с мясом.
– Два дня. – бесстрастным тоном сообщил Михаил.
– Что?! – заорала я на всю кухню? – Почему меня не разбудили? Я же всё интересное проспала! Черт! Еще и мама забеспокоится. Я же обещала вчера зайти. И сегодня. Черт! Как же это так?
– Не волнуйся ты так. – успокоил меня Джо. – Я ходил к ней. Она быстро идет на поправку. Я ей отнес фруктов. Сказал, что ты усиленно готовишься экзаменам, поэтому отправила меня. Она не слишком расстроилась. Через неделю её отправят домой.
Я с облегчением вздохнула, но тут же опять напряглась:
– А Блэк? Вы его поймали?
– Да, как только ты поправишься, сможешь его увидеть, если захочешь. Вервульфы гордятся тем, что ты одна справилась с Бэком. – произнес Михаил.
– В этом нет ничего замечательного. Я не справилась с Блэком. Скажи, а почему у тебя такое странное имя? Откуда ты? Из России? – поинтересовалась я, не прекращая обеда.
– Да. – ответил Михаил, еле заметно улыбаясь.
– Почему ты не съездишь на родину, если так её любишь? – продолжала я лезть с расспросами.
Он сразу помрачнел, ссутулился и, немного помолчав, сказал:
– Мне нечего там делать. Меня никто там уже не ждет. Все мертвы.
– Прости. – тихо сказала я, мучаясь угрызениями совести. – Мне жаль.