Кот Один и королева гоблинов - страница 4
– Ты чего на ногах в такой час? – прошептал я. – Ты что, тоже заметила что-то… странное?
– Мне нужно тебе кое-что сказать, – начала она, падая на диван. – Но сначала пообещай мне, что не будешь сердиться.
– Я не могу пообещать, что не буду сердиться, если не знаю, что…
– Альдо! – выдохнула она. – Пообещай, и всё тут!
– Окей, обещаю.
– Сегодня после обеда я нашла лоскутки красной ткани, запутавшиеся в маминых розах, – выпалила она на одном дыхании. – Красной ткани точь-в-точь как мантия Одина, и…
– Петра! – раздражённо воскликнул я. – Сколько раз тебе говорить, Один больше не вернётся!
– Видишь? – обиженно ответила она. – Ты обещал, а всё равно сердишься!
Я хотел было открыть род, но предпочёл промолчать: я и сам скучал по этому проклятущему котяре, и то, что моя сестра, глупышка, только и делает, что говорит о нём, ранило меня куда больнее, чем я готов был показывать.
– Петра, – сказал я, садясь рядом с ней, – уже больше месяца прошло с тех пор, как Один ушёл. Я знаю, что ты души в нём не чаяла, но он уже не вернётся!
– Сегодня у меня день рождения, я думала, что… – ответила она, и по щеке у неё скатилась слезинка.
– Знаю, – ответил я.
Она вытерла лицо рукой и уже через секунду была на ногах, прижимая к груди кукольного Единорога.
– Спасибо, что станцевал танец Единорога, – вздохнула она. – Обещаю, что, МОЖЕТ БЫТЬ, никому это не покажу.
Прежде, чем я успел среагировать, она уже поднялась по лестнице и исчезла. Как же утомительно иметь такую сестру, как Петра! Я уже хотел было подняться следом за ней, как вдруг то самое странное чувство снова охватило меня: это было как удар в живот, только сильнее.
На лужайке у дома что-то есть, я уверен!
Моё сердце забилось быстро-быстро: а ну как Петра права? Может, Один зовёт меня. Я надел ветровку и, сжимая в руке меч, вышел на улицу.
Глава 2
Холм полностью окутала давящая тишина: её прерывал лишь собачий лай где-то в отдалении.
Фонарь, установленный на крыше веранды, озарял лужайку у дома мощным лучом света. Всё было совершенно неподвижно, будто какой-то ребёнок сосчитал до трёх и крикнул «Морская фигура, замри!». За границами конуса света царила самая непроглядная темнота, и даже небесный свод, казалось, был сделан из тёмного желатина, который вот-вот рухнет на Монте-Пикка и затопит всех нас.