С 15 лет я копил на свадьбу.
Я бухал, курил, прогуливал, она училась на отлично, сочиняла стихи и музыку. Её папа директорcтвовал в школе, мамка рулила сельской почтой. Мои предки пили горькую. То, что со стороны было хернёй, для нас было взаправдашним. Я носил за ней портфель, катал на мотике и ссал даже поцеловать в щёчку. Да, саднило, что не только Толстый, даже задрот Паяльник уже расчехлили свои кочерыжки. А я всё ходил девуном. Изредка, когда яйца набухали арбузами, a челен сводило, как в тисках зажали, я салютовал в потолок. Но трахнуть кого-то казалось мне тогда, что дерьма отхлебнуть из миски. Я знал, Галочка моя судьба и любовь навсегда, потерять её невозможно.
Когда мне стукнуло шестнадцать, я снял конуру в Устье; место центровое по району, не то что наша морковкина задница. Галкин батя накатал заяву ментам из детской комнаты, мол, я, несовершеннолетний, один живу, родители пьющие, чтоб меня в детдом оприходовали, от Галчонка подале. Но Газон крепко держал район, как наш президент Владимир Владимирович Путин дорогой страну нашу держит, что многажды труднее, но так на то он и гений всех времён и гордость наша, так что отвалились менты, как бородавка сухая.
Однажды Галя после уроков спросила показать, как живу.
Почему она пришла, что толкнуло её, ведь после слезами кровавыми умылась. Но тогда отчего сама? Я шаркал с разбухшим между ног хозяйством, но терпел, не просил, не требовал от неё ничего. Верится, что пришла из любви. Что хотя бы тогда любила. Но уже никогда не узнать.
Так мы стали мужем и женой.
Летом 1995 года Галка поступила в Ярославский государственный педагогический университет имени К.Д. Ушинского на факультет иностранных языков. Я погнал на мотике в Николу Корму за заначкой.
Калитка из старых штакетин в редких, как с конца побрызгали, чешуйках голубой краски лежала в траве. Где идеально ровная ярко-голубая огородка с выкрашенными белым столбами, как колоннами? Где чёрная густая земля без единой травинки в ровных грядах картофельных кустов, которые тянулись до заднего двора? Узкая сырая тропа пробиралась как в джунглях в кустах. На поляне мятой травы чёрными кучами сидели отец с матерью, вокруг валялись пустые бутылки, мятые пачки сигарет. Их коричневые рожи, пухлые от пьянства, скалились мне жёлтыми зубами.