В зале сидел один-единственный зритель.
Верглавнокомандующий Федерации.
Имсит, которого я ненавидела всей душой.
Я стояла, глядя на него. Даже не пыталась ничего изобразить, обескураженная настолько, что любые мысли вылетели из головы. Кажется, мое сердце и вовсе не билось, а желание грохнуться в обморок и уползти под шумок было почти непреодолимым. Почти.
Мне понадобилось около минуты, чтобы собраться. Закрыть веки, сделать глубокий вдох и… Начать танцевать. Единственное, чего я так и не смогла сделать, так это улыбнуться. Нет, ему я улыбаться не буду никогда.
Мелодия закончилась, а я остановилась, но реверанс делать не спешила. Не дождется. К этому зверю я не имела ни капли уважения.
Видимо, он ко мне тоже, потому что в гулкой тишине раздалось требовательное и не терпящее отказа: «Еще!»
Музыканты заиграли вновь. На этот раз нечто резкое, мрачное, торжественное. Я даже композицию эту не знала, так что приходилось импровизировать, предугадывая, какой в дальнейшем станет мелодия. Устала – мышцы были напряжены даже не из-за танца, больше из-за страха, нервозности, – но после второго «Еще!» осталось место только для злости и ненависти.
Я потеряла счет композициям. В какой-то момент поняла, что вот прямо сейчас просто упаду, но сцепив зубы продолжала танцевать, признавая, что уже не попадаю в ритм, двигаюсь намного медленнее, если не сказать заторможенно. Ощущала себя деревянной. Казалось, болело все – даже язык. Неимоверно хотелось пить, от голода кружилась голова – завтрак-то я в глаза не видела, а еще тряслись и руки, и ноги.
И нет, остановиться было ниже моей гордости. Лучше сдохнуть прямо на сцене, чем уступить, признать за ним выигрыш. За всем этим стояло нечто большее. Меня ломали – намерено и с особой жестокостью, а я ломаться никак не желала.
– Хватит! – прозвучал ненавистный голос где-то далеко-далеко.
Пульс стучал в ушах. Я громко дышала, так что с трудом расслышала этот приказ. Расслышала, но не остановилась, потому что знала, что упаду. Как только остановлюсь, упаду.
– Я сказал: хватит! – повторил он громче, вынуждая вздрогнуть.
Наверное, я остановилась только потому, что мужчина неожиданно поднялся. По той же причине и не упала – закаменела, взглядом следя за тем, как он выходит с третьего ряда и направляется к сцене.