Пол предательски заскрипел, и я остановилась, ощущая себя словно посреди минного поля. Не разбудить бы дочку!
– Нет? Тогда, может, вы сбежали вместе с ним? Прячетесь от кредиторов? – вдохновенно предположил он. – Снова не угадал? Может быть, этот сатрап и деспот изменил вам и выгнал?
– Не говорите так о Ване! – не выдержала я, чуть повышая голос, но тут же оборвала себя.
– Оу. Сколько эмоций. Так что у нас случилось с Ваней?
Назойливость хвостатого гостя начинала раздражать, а потому, в надежде на то, что он устыдится и перестанет задавать вопросы, я всё же ответила:
– Он умер.
Но, очевидно, совесть у Финика отсутствовала.
– А вы?
– Что «я»? – от подобной наглости на мгновение опешила.
Его тон вдруг стал предельно серьёзен, исчезли все шутливые нотки:
– Это не то место, где можно ожидать увидеть убитую горем вдову с новорождённым ребенком. Что вы здесь делаете?
– Это мой дом, и я тут живу, – я уперла руки в бока и состроила самое строгое выражение лица, после которого Ваня обычно сразу понимал, что он неправ, и спешил извиниться.
Правда, в этот раз эффект был нулевой – для гневных взглядов было слишком темно.
– Тут хотя бы электричество есть?
– Есть! – точка кипения становилась всё ближе. – И даже газ есть. В баллоне.
– Ну, в таком случае – просто шикарные условия. А до того, как ваш муж умер, вы где жили?
– Какая вам разница?
– Как я уже сказал, мой дом рядом. Но я не жил там какое-то время, а теперь возвращаюсь.
– В любом случае – это не ваше дело, – я скрестила руки на груди, надеясь, что он поймёт, что разговор окончен.
– Теперь – моё, – он сказал это так просто. Не бравируя, просто констатируя факт, так, что если бы речь шла о чем-либо другом, вряд ли я бы даже задумалась, чтобы возразить. – Всё равно узнаю, так что если хотите рассказать мне свою версию случившегося, то самое время.
Я замолчала, отчаянно борясь с желанием вышвырнуть этого зарвавшегося хвостатого прямо из окна. До чего же наглый и самоуверенный тип! А хуже всего то, что если он задастся целью, то действительно может всё обо мне узнать.
Если кто-нибудь спросит свекровь, она обязательно поведает историю, что рассказала мне сама. О том, что я не заказы брала на шитьё, а занималась проституцией и нагуляла ребёнка не от мужа.
А ещё в голове отчаянно забилась запоздалая мысль о том, что человек, за которым охотятся бандиты, может быть и сам одним из них. Таким же бандитом, головорезом.