Знакомый, служивший в советской армии во Львове 80-х годов, рассказывал: спросишь у какой-нибудь местной старушки время на русском языке – тебе могли не ответить. А через несколько шагов плюнуть спину и пожелать смерти на чистейшей мове. В некоторых сёлах Западэнщины в хатах висели фото Гитлера. Ещё раз: в советское время на советской Украине в домах советских граждан продолжали почитать фюрера.
Этот антироссийский вирус передавался из поколения в поколения, пока не стал государственной политикой целой страны, с населением 40 000 000 человек. И одними пушками тут не обойтись.
Нужно последовательно ломать причины и предпосылки.
Одна государственность: слом вассальной зависимости Украины от Запада и её вхождение в состав России.
Один язык: русский язык с ликвидацией мовы как государственного языка, естественно, без какого-либо преследования малороссийского диалекта на бытовом уровне.
Одна история: выкорчевывание из учебных программ, уроков, библиотек ложного образа Украины как Антироссии.
Одна вера: ликвидация раскольнических структур. «Киевский Патриархат» Филарета, «Православная Церковь Украины» Епифания, униаты должны быть признаны экстремистскими организациями и запрещены.
Тогда поколений за несколько, возможно, всё выправится.
Если упустить какой-либо из этих мощнейших дестабилизирующих факторов – самостийная бомба замедленного действия снова когда-нибудь да рванёт.
Одно из любимейших моих стихотворений:
Та страна, что могла быть раем,
Стала логовищем огня,
Мы четвертый день наступаем,
Мы не ели четыре дня.
Но не надо яства земного
В этот страшный и светлый час,
Оттого что Господне слово
Лучше хлеба питает нас.
И залитые кровью недели
Ослепительны и легки,
Надо мною рвутся шрапнели,
Птиц быстрей взлетают клинки.
Я кричу, и мой голос дикий,
Это медь ударяет в медь,
Я, носитель мысли великой,
Не могу, не могу умереть.
Словно молоты громовые
Или воды гневных морей,
Золотое сердце России
Мерно бьется в груди моей.
И так сладко рядить Победу,
Словно девушку, в жемчуга,
Проходя по дымному следу
Отступающего врага.
Николай Гумилёв написал его в 1914 году из личного опыта, после тяжёлых боёв в Восточной Пруссии. Но и сейчас слова эти будто пульсируют светом и радостью – радостью победителя, которая сейчас мало кому понятна.
Человек не ест четыре дня, спит на земле, но пишет: