Неожиданно в глубине двора Виктор увидел мужчину. Тот стоял к ним спиной в тени раскидистой березы и будто что-то рассматривал в траве. Темный плащ и накинутый на голову капюшон добавляли сходства с временами мракобесия. Не хватало только костров инквизиции.
– Ага! – с напускной бодростью сказал Виктор. – Хоть кто-то да обнаружился.
Ему было очень не по себе. Заброшенный двор пугал. Дом и погреб возле опустевшей собачьей будки зияли пустотой, куда страшно было посмотреть. Их хотелось обойти. Когда скрипнула одна из петель на погребе, Виктор ускорил шаг.
Подойдя ближе к хозяину двора, он громко поздоровался. Дочка на плечах сделала то же самое. Мужчина обернулся и, улыбаясь, молча посмотрел на пришедших. Краснова словно ударило током – он отшатнулся и попятился назад. Руки его невольно сдавили колени Светланки.
– Папочка, мне больно! – захныкала дочка.
И тут раздался звон колоколов – он был недолгим, но очень отчетливым. Будто совсем рядом.
«Откуда тут колокола?» – подумал Виктор, оглядываясь по сторонам.
Виктория делала то же самое.
– Что это? – спросила она. – Тут есть церковь?
Виктор не ответил. Он в оцепенении смотрел на то место, где только что стоял мужчина. Там уже никого не было. Лишь лежала в траве похожая на сломанный телескоп длинная штуковина.
– А где… – начала Виктория. И осеклась.
Краснов опустил Светланку на землю и тихо, чтобы слышала только жена, произнес:
– Церкви в Чернухино уже давно нет… А это был Саша Бахчинский.
– Куда же он подевался? Как сквозь землю…
– В прошлом году Светлана написала, что Сашка повесился…