Надо идти дальше. Путевые заметки - страница 14
Гаврила Николаевич Луженовский
О патриотах, монархистах, каким был тяжелораненый Гаврила Николаевич Луженовский, и говорить вдруг стало неприлично. С нападением Японии на Россию Луженовский стал одним из организаторов сбора пожертвований в Тамбовской губернии на восстановление русского флота. По воспоминаниям деятеля монархического движения, активного члена Союза Русского Народа Николая Жеденова, когда в Тамбовскую губернию пришли первые вести о неудачах русского оружия, в среде местных адвокатов произошел следующий случай. Адвокат Вольский, происходивший из польских евреев, с нескрываемой радостью по случаю первых поражений флота заявил буквально следующее:
«– Наконец-то нас проучили. Давно бы пора. Так нам и надо. Ура, началось! Так погибнет и весь русский флот…
Луженовский при этих словах вскипел. Он вскочил с места и, выпрямившись во весь свой богатырский рост, громко крикнул на него:
– Как смеешь ты… при нас, русских, радоваться русскому горю, русскому поражению? Только низкий изменник или жид может радоваться унижению своего отечества!
Вид Луженовского был настолько внушителен и грозен, что адвокаты, разделявшие мнение Вольского, сразу притихли, а Вольский поспешил ретироваться.
– Уничтожат одни броненосцы, соберем денег на другие – кричал ему вслед Луженовский»…
После выстрелов на платформе Борисоглебского вокзала советник Тамбовского губернского правления Гаврила Николаевич Луженовский умирал долго и страшно. Он прожил еще двадцать шесть дней. Организм здорового тридцатичетырехлетнего мужчины боролся до последнего. Тело разлагалось заживо, раны источали такой запах, что просто находиться рядом было трудно. Началось рожистое воспаление живота. Сложными были перевязки – к бинтам налипали не только лоскуты кожи, но и кусочки мяса. Когда приходил в сознание – стонал от боли. Похоронили его в имении Токаревка, в фамильном склепе.
После февральских событий в 1917 солдаты, оставившие окопы войны (а если честно, дезертиры), которая должна была окончиться победой России, и вернувшиеся «разагитированными» по деревням, разломали склеп, извлекли останки и возили их по деревне под свист и улюлюканье. На площади перед церковью был сложен громадный костер, на нем и сгорело многострадальное тело…
Осиротевшая семья Г. Н. Луженовского