Увяданья золотом охваченный,
Я не буду больше молодым…
– Кто пойдёт? – вновь испортив Арегу песню, многозначительно переспросил Цукер, оглядывая собратьев по гранфаллону, продолживших предаваться отдохновению после очередного похода в Фиолетово.
– Ишак! У самого ноги воняют на всю общагу, а ещё других подкалывает! – ворчал Саркис. – Я ему дам подколки кидать!
– Сако, ахпер, ладно! Давай, пиво возьмём, отдыхать будем, – выступил в роли миротворца Цукер, не оставлявший надежды хлебнуть таки холодного пенного напитка.
– А что пиво? – недовольно сказал Саркис. – Рыбы нет. Ничего нет. Что это за пиво? Вот у нас пиво с горохой пьют…
– С чем, с чем? – переспросил Цукер? С «горохой»?! «Студент, ты же фило-о-о-лог, инженер сло-о-о-ва», – прогнусавил он, цитируя универского препода по гражданской обороне.
Услышав цитату, гранфаллонцы, не исключая потерпевшего, т. е. Саркиса, разразились неподражаемым хохотом, ибо сей препод, полковник в отставке, прошедший II Мировую, являл собой фигуру поистине трагикомическую. Отставной полковник радовал эсэсэровцев оба первых семестра, читая пламенные лекции. Причем он особо воодушевлялся, что гранфаллонцы справедливо относили на счет его фронтовой контузии, при рассказе о возможных боевых действиях потенциального врага. Лекции и семинарские занятия были пересыпаны, кроме уже процитированного Цукером: «Студент, филолог! Ты же инженер слова, а из тебя это слово клещами надо тащить!», также и иными перлами, которые гранфаллонцы не без удовольствия вспоминали в ходе монотонных учебных будней, скрашивая ими какую-нибудь очередную лекцию по современной советской литературе. Несомненно, словечки и выражения от контуженого полковника представляли собой добрую альтернативу исследованию, допустим, «Цемента» или «Брусков».
Право дело, соратникам было что вспомнить: «Гражданская оборона – это вам не картошка и не противогаз!» – назидательно говаривал полковник. Всякий раз, отчитывая непослушного студента, а надо заметить, что гранфаллонцы не отличались прилежанием, он неизменно произносил: «Вот у меня на войне был ординарец. Тот был тупой, но преданный. А вы и тупые, и непреданные!..».
Гранфаллонцы не обижались на неинтеллигентные замечания контуженого полковника, ибо на фоне большинства других преподов, как правило, читавших лекции по истрепанным с пожелтевшими страницами тетрадкам, полковник был ярким лучом света в темноватом царстве отечественной науки. А потому, в отличие от остальных предметов гранфаллонцы гражданскую оборону старались не пропускать – смешнее бывало разве что на концертах Аркадия Райкина.