А мишка сел за ту самую задницу и громко захохотал.
– Что смешного?
– Жопа есть, а слова нет?! – спросил он, заваливаясь от смеха на бок и потешно размахивая в воздухе всеми четырьмя лапами.
– Это ты про что?
Я начинала злиться. Плетение отобрало куда больше сил, чем я рассчитывала. Обычно оно вообще не отнимало сил, но не в этот раз. А всё из-за этого медведя! Ничему не учит, только знай себе ржёт и издевается.
Плетение снова дрогнуло, норовя расползтись в стороны и распасться, но я удержала его и начала напитывать силой, идущей от сердца.
– Да про то, что ты слово «задница» сказать не можешь, неженка! – объяснил Борис, прекращая кататься по земле и хохотать. И он снова заладил: – Задница! Задница! Задница!
– Перестань! – крикнула я.
И тут произошло что-то странное: плетение сорвалось с моих рук, завилось в воздухе разноцветным магическим смерчем и стремглав понеслось к медведю. Между нами полыхнула яркая вспышка. Я ойкнула и зажмурилась, а Борис громко вскрикнул. И тишина.
Я приоткрыла один глаз. Медведь был цел. Он отпрыгнул от меня на добрых пару саженей, сгрудился в кучу и потирал нос. В воздухе пахло палёной шерстью.
– Боря, – тихонечко позвала я.
– Ты чего дерёшься?! – обиженно рыкнул Борис. – Больно же. Прямо по морде… – и он жалобно, совершенно не по-медвежьи заскулил.
– Давай посмотрю, – попросила я, подходя ближе.
– Давай лучше я! – сказал властный женский голос откуда-то сбоку.
Я обернулась. Василиса. Она подошла к медведю, пару раз дала ему по лапам, заставляя их убрать, и осмотрела повреждения. Затем обернулась и посмотрела на меня.
– А ведь ты не лекарь, Настенька. Совсе-ем не лекарь!
– А кто же я тогда?
В первую очередь вспомнился диплом, где красными чернилами красивым почерком была выведена моя специализация «ведьма-лекарь».
– Точно не ведьма-лекарь, – ответила Василиса. – Лекари магией огня не владеют и носов медведям не жгут.
– Вот-вот, – прогундосил Борис. – Боньно жуть!
– Иди сюда, вылечу, – предложила я.
Медведь спрятался за юбкой Василисы, выглянул оттуда украдкой, боднул свою защитницу мордой и спросил:
– А это не опасно?
– Ну, лечить-то она умеет, – ответила Василиса, отступая в сторону. – Давай!
Медведь тяжко вздохнул, сел и зажмурился. Я подошла и осмотрела рану. Носу досталось прилично: шерсть была опалена, усов почти не было. Кое-где ожог добрался до кожи.