Вика тормозит у моего подъезда. Дождь уже не льет, а моросит, переливаясь в свете фонарей.
– А потом? Что потом? – спрашиваю я.
Вика поворачивается ко мне всем корпусом.
– Но ведь это, – она обводит рукой вокруг, – это ведь свобода, да? И потом, вдруг бы он променял меня на другую? Моложе? Вон их сколько, на интернет-сайтах, замуж за иностранца – хрустальная мечта…
Я пожимаю плечами, мягко целую ее в щеку и выхожу. Вика заводит машину, приоткрывает окно и грустно мне улыбается.
– А потом… Черт его знает, что потом…
Где начинается и кончается одиночество? Чем измеряются те мгновения, которыми тебе не с кем поделиться? Одно из самых страшных наказаний человечества – то, от чего мы все сознательно или бессознательно стремимся убежать.
Мы регистрируемся в социальных сетях, сбиваемся в клубы по интересам, слушаем странную музыку, изменяем свое сознание, вкалывая в вены собственную смерть, в конце концов, женимся и выходим замуж. И врем-врем-врем себе…
Врем о том, что раздирающую тоску не заглушить смайликами в сообщении. И в отчаянные, холодные полночи в нас вкрадывается понимание того, что какие бы милые и чудесные люди не окружали нас, как бы не протягивали к нам они руки помощи, мы все равно остаемся одни. Наедине со своей душой, как с зеркальным отражением.
Только некоторые из нас, единицы, везунчики или любимчики небес, находят в этом кратком промежутке времени, именуемом жизнью, другую такую же мятущуюся душу, в которой неожиданно встречают то, что так долго искали. Понимание. Спокойствие. Родной дом…
Я сидела за дверью операционной, в длинном, узком коридоре, разглядывая капли крови, въевшиеся в линолеум. В голове было пусто, сердце стучало глухо, тук-тук-тук…
Секунда за секундой я теряла счастье. Перечеркивала свою жизнь. Но поступить по-другому было невозможно…
Месяц назад мы с Сашкой, уже изрядно подшофе, завалились на очередную презентацию, проводимую его агентством. Я требовала халявного шампанского и какого-нибудь сказочного брюнета. Сашка кричал, что жгучие брюнеты нынче дефицит, и пытался мне подсунуть своего немолодого лысеющего бухгалтера. Как неоспоримый довод своего выбора он фальшиво напевал «Бухгалтер, милый мой бухгалтер» и корчил смешные рожи. В отместку я отправила Сашку заниматься своим любимым блондинистым контингентом, ткнув наугад пальцем в высоченную золотоволосую богиню.