– Вы знаете, а я тоже перед сном ем нежирный творог! – радостно воскликнула я.
– Да-да! – напряженно подтвердил Потапов. – Мне пора! Жду текст!
И положил трубку.
Черт меня дернул сказать о том, что я ем нежирный творог перед сном! С какого перепуга я решила, что Потапову интересно, что я ем перед сном? Что он обо мне подумал? Что?
Ругая себя за скомканный конец интервью, я села расшифровать текст. Мне так хотелось, чтобы Потапов в этом тексте выглядел привлекательно. Чтобы, прочитав его, он сказал – отличный текст! Супер! Вы прирожденный интервьюер!
Текст получился в пять раз длиннее заявленного объема. Потапов говорил банальности, повторялся и плоско шутил. Концовка интервью особенно вдохновляла. Про пищу на пару и творог. Заголовок «Словения – рай земной» отменялся.
От безысходности я запустила «Веселую ферму». Мне категорически надо было расслабиться и уйти от треволнений этого мира.
В этот момент мне позвонила Катя.
– При-веет! – жизнерадостно пропела она в трубку. – Как дела?
– Плохо. Только что брала интервью у Потапова. Расшифровала – получилось на разворот. Сдавать через час. Кать! Посоветуй, что делать?
– Сократи и перескажи текст своими словами, делов-то!
– Как? – удивилась я. – Так можно? Но тогда я переиначу его слова!
– Ну это же не министр финансов! Релакс. Переписывай и не парься!
Катя рассказала, что ее эмче сделал ей предложение и через неделю она вряд ли появится. А скорее всего, не появится вообще. Я расстроилась. Мне не нравилось быть журналистом. Не нравилось настолько, что хотелось залезть под одеяло. С ноутом, «Веселой фермой» и тарелкой нежирного творога. Катя сильно удивилась.
– Хорошо, я скажу кому-нибудь из внештатниц. Ирка Гаршина вон рвется в штат. У нас, кстати, в следующем месяце три тура намечается. В Вену, Мюнхен и Прагу. Ты точно решила, что не будешь пытаться?
– Ты думаешь, стоит попробовать? – неуверенно спросила я.
– Ну конечно!
– Я подумаю, – сказала я.
Катя пожелала мне успехов и распрощалась. Я открыла текст. Теперь слова Потапова мне показались не такими уж банальными. Одна метафора есть и пара причастных оборотов. У него определенно есть стиль! Чехов? Хемингуэй?
Надо расслабиться. Я взобралась на кресло с ногами. Вернее, села в позе лотоса и попыталась сконцентрироваться. Для верности даже вслух «Ом» произнесла. Но тут я вспомнила о Далай-ламе, о том, что я наглым образом приписала ему свою жалкую цитату, и меня накрыло снова.