Я не мог не заметить, что угол, под которым падают лучи солнца, немного изменился. Ореол вращался с легким колебанием. Как называется, когда обруч…
Прецессия. Как у волчка.
Старые знания бурно зашевелились. В голове будто кто-то прыгал от восторга, наблюдая и думая. Я увидел диаграммы, ощутил поток чисел в мыслях, почувствовал, как обруч, Ореол, вращается по более чем одной оси… Что это за древнее воспоминание, я не знал, но отчетливо понимал: по законам физики Ореол не может прецессировать слишком быстро. Должно быть, он замедляется, словно катящийся обруч… А с замедлением появляются и колебания. От этой мысли стало не по себе. Вновь показалось, что все подо мной движется, – тошнотворное ощущение, но пока ненастоящее. И все же дурнота заставила меня опуститься на корточки, потом сесть.
Я не понял ничего из этих сведений. Меня вновь преследовал мертвец. Кто-то умер, чтобы это знание осталось внутри моей головы, и я ненавидел его – превосходящего меня и понимающего намного больше. Мерзко было чувствовать себя слабым, глупым и больным.
– Мне нужно внутрь, – произнес я. – Пожалуйста.
Винневра отвела меня в хижину, подальше от сумасшедшего неба. Кроме нас, там не было никого. Я перестал быть объектом любопытства.
Я уселся на край платформы из высушенного глиняного кирпича. Девочка пристроилась рядом и наклонилась вперед:
– Ты здесь уже пять дней. Я присматривала за тобой, пыталась понять, выживешь или умрешь… Давала воду и заставляла есть. – Она вытянула руки, встряхнула ими и зевнула. – Я устала.
– Спасибо, – сказал я.
Винневра словно пыталась на что-то решиться. Воспитание и некоторая застенчивость не позволяли ей просто смотреть на меня.
– Ты жил внутри… на Эрде-Тайрине?
– Нет. Там тоже есть небо, земля, солнце… грязь, трава, деревья. Но не такие, как здесь.
– Знаю. Нам тут не нравится, и не только потому, что нас забирают.
Вероломные Предтечи…
Я покачал головой, чтобы избавиться от этого странного мощного голоса. Но разумность того, что он изрекал, и сам факт его существования обретали своего рода смысл. Нам говорили – и я чувствовал в этом правду, – что Создательница сделала нас миниатюрными живыми архивами, коллекцией знаний воинов-людей.
Вспомнилось, как Звездорожденного преследовал призрак живого Дидакта еще до нашего расставания. Во всех нас и даже в нем были глубоко заложены гейсы Создательницы.