– Есть хороший человек, но он не знает русского, – подумав пару мгновений, ответил Пауль. «Зато», – не добавил немец, – «он знает специфику российского бизнеса».
– Идёт. Мне бы хоть на месяц здесь кого-нибудь посадить!
– Слышал, Эржебет рожает. Поздравляю.
– Не сглазь! Сам понимаешь, что моё место рядом с ней.
– Конечно. Себастьян освободится и будет у тебя меньше, чем через неделю.
Едва этот Себастьян Майер приехал в Россию, Сирхаев уже умчался в Будапешт, предоставив друзьям-коллегам вводить новичка в курс дела без его участия. Эржебет родила сына в тот самый момент, когда Валентин находился в самолёте. Прямо из аэропорта он отправился к ней. В палату его, предсказуемо, не пустили. Пришлось сесть в коридоре в режиме ожидания. Там его и застали пришедшие друзья Эржебет.
– Валентин, Вас не пускают к ней? – обратилась к нему на правах лучшей подруги Пинтер подошедшая Анна Молнар, самая младшая из присутствующих.
– Ничего не смог им противопоставить, – сокрушённо ответил Валентин, всё ещё не очень хорошо говоривший по-венгерски и, как любой начинающий, старавшийся строить слишком длинные и сложные фразы. – Может быть, Вас охотнее пустят?
– Попробую, по крайней мере…
Она маленьким вихрем налетела на дежурную медсестру, и та быстро сдалась, предпочтя гнев главного врача гневу этой искренней маленькой леди. Анна всегда была этаким вулканом эмоций, извержения которого поистине разрушительны для всех тех, кто пытался встать на её пути.
– Только не всей оравой! – из последних сил взмолилась женщина. Торжествующая Анна позвала Валентина, и они прошли в палату. Эржебет крайне обрадовалась их приходу.
– Эржи, привет! – радостно закричала с порога Ани. Пинтер счастливо улыбнулась:
– Видишь, я наконец выросла!
Все улыбнулись этому замечанию. Валентин продолжал молча любоваться своей Эржебет. Она обратила свой взор на него, победно улыбаясь:
– Ты гордишься мной, Вэл?
– Конечно, любимая. Это очень приятное чувство.
Анна с трудом сдержала смешок и отвернулась на мгновение, скрывая улыбку, а Эржебет словно и не замечала корявых фраз Сирхаева – венгерский язык, знаете ли, всё же очень сложен для изучения.
– Пойду позову остальных, – пробормотала Молнар сконфуженно. – Ты не против, Эржи?
– Зови, – ответила Пинтер, не отрывая торжествующего взгляда от Сирхаева. Анна постаралась как можно бесшумнее выйти из палаты. Ненадолго они остались одни. Момент крайне волнующий и недолговечный. Всего минута – и палата наполнилась людьми…