* * *
Ровно в пять минут одиннадцатого Льюис Уилсон вошёл в приёмную офиса Сирхаева, где молодой наследник согласился принять его.
– Вам назначено? – вежливо поинтересовалась безукоризненная секретарша в приёмной.
– Я немного опоздал, – ответил Уилсон по-английски. Девушка кивнула и проделала несколько манипуляций с компьютером. Взглянув на визитёра, она спросила:
– Мистер Джастин Хьюз?
Именно так Льюис представился, когда просил об аудиенции. Он кивнул.
– Проходите. Валентин Дмитриевич ждёт Вас.
Проводив гостя цепким безразличным взглядом, она вновь взглянула на монитор. Оттуда на неё глядел улыбающийся мистер Хьюз. Подпись под его фотографией, однако, гласила: «Уилсон, Льюис Томас, 1960 года рождения». Никакой достойной внимания информации про него не нашлось. Но для чего-то ему понадобилось называть вымышленное имя, приходя сюда? Девушка сняла трубку и набрала две цифры, связавшие её с начальником охраны фирмы:
– Его зовут Льюис Томас Уилсон. Однако у нас на него совсем ничего нет. Это странно.
– Спасибо, Леночка. Мы будем иметь в виду.
Войдя в кабинет, Льюис впервые увидел свой объект. Валентин Сирхаев оказался среднего роста спортивным юношей, выглядящим гораздо младше своих двадцати восьми лет. Он был скорее похож на ответственного студента, чем на вполне взрослого человека.
– Добрый день, мистер Хьюз, – вежливо приветствовал визитёра Валентин.
– Добрый день, мистер Сирхаев. Вы, вероятно, знаете, какова цель моего визита.
– Не имею понятия, мистер Хьюз, – ответил Сирхаев, как его учили. – А какова она?
– Меня наняли предложить Вам продать фирму.
– Тогда Вы, должно быть, знаете, что фирма не продаётся.
– Именно поэтому я и здесь, мистер Сирхаев. Мы готовы предложить любые условия.
– Я прошу прощения, если разочаровал Вас. Я не готов обсуждать это.
– А когда Вы будете готовы?
– Боюсь, это невозможно, – несколько настойчивее повторил Валентин. – Я не имею намерений продавать фирму.
– Всё имеет свою цену, Валентин Дмитриевич…
Сирхаев пристально посмотрел на странного посетителя. Уверенность того в себе проистекала из того, что он ни секунды не сомневался в своей непогрешимости и правоте. Однако, в какой-то мере он был прав – и Валентин знал свою цену, ту, которую он будет вынужден принять, если только кто-то сумеет докопаться до истины…