– Что случилось? Обернулся Шеридан и подошел ко мне.
Я жалобно на него посмотрела.
– Споткнулась и подвернула ногу.
– Думаешь? Может все не так серьезно? Попробуй встать.
– Нет! Говорю тебе – я подвернула ногу!
Эльф не понял моего, не терпящего возражений тона.
– Извини, просто очень больно. Я чувствую, что что- то не так…
– Сними сапог, я посмотрю. Я такие вывихи на раз вправляю.
Поджав губы, я нехотя стянула с ноги ботинок. Парень внимательно осмотрел щиколотку и стопу.
– На вид все в порядке.
Он ощупал мою ногу. На всякий случай я изображала сильную боль во всех частях, к которым он прикасался.
– Странно… Возможно ты потянула связки?..
– Да, скорее всего так и есть!.. Ты можешь сам сходить за лимиэ, а я тут тебя подожду?
– Но они совсем близко. Идти меньше часа.
– Вот именно! Жду тебя тут через два часа!
Страж нахмурил брови в раздумии.
– Наверное, можно так сделать… – Пожал плечами он через несколько минут. – Но ты уверена, что не сможешь идти?
Чтобы не быть голословной, я криво встала и, едва коснувшись “больной” ногой земли, снова упала.
– Дай мне свою мазь. Она здорово помогала.
Шеридан протянул мне лекарство и, натерев им ногу, я выжидательно уставилось на него.
– А где дракот? Я не хочу оставлять тебя тут одну.
– Он где-то рядом. Я только что видела его. Не переживай, все будет хорошо, ты ведь скоро вернешься.
Шеридан осторожно поднял меня на руки и понес к дереву, чтобы я могла удобно на него облокотиться. Он без стеснения ловил мой, преднамеренно отведенный в первые же секунды и теперь блуждающий взгляд. В отличие от прошлого раза, когда я передвигалась таким экзотическим способом – на руках эльфа, мне было безразлично данное обстоятельство, но сейчас накатила определенная неловкость. Я чувствовала, как грудь стража наполняется воздухом и опускается при каждом вдохе и выдохе и меня сковало легкое волнение, за которым последовали немедленные попытки определить – исходит оно от столь близкой компании и непосредственности Шеридана или это все же переживания за общее положение вещей.
– Удивительно, как ты умудряешься собирать все мыслимые и немыслимые травмы… – Сказал он, мягко опуская меня на землю у подножья секвойи, присыпанного иглистым настилом. – И это наряду со стремлением участвовать в событиях, которые могут принести очень и очень много этих самых травм…