– Любопытной Варваре на базаре нос оторвали! – выкрикнул дрожащий голос и в испуге затих.
Голоса поддержали крикуна, лишив на некоторое время меня собственных мыслей.
– А обо мне ты помнишь? – ласково вклинился женский голос. – Я не могла полностью пропасть из твоей памяти, я была рядом с твоего рожденья, впрочем, как и наш несносный болтун.
– Ты любовь?
– Любовь… – прошелестела она, касаясь меня образами. Тепло, уютно. Я вспомнила рыжеволосую стройную женщину – маму. Отца, высокого и недостижимого. Мы нечасто виделись, но я всё равно его любила.
– Дружба – это тоже любовь, – подсказал мне голос.
– Виктор… – я начинаю привыкать к этому имени, к образу. – Мы вместе работали… – осторожно начала я. – Расследовали феномены, неподвластные объяснению науки. Нас отправили в квартиру 146, девушка несколько месяцев не выходит из летаргии.
– Дальше? – болтун решил проявить участие в диалоге, пока все остальные голоса продолжали бушевать.
– Мы не нашли ничего, что могло способствовать болезни, и я решилась на эксперимент. Виктор был против.
– ВИКТОР СБЕЖАЛ! – прогремел первый голос, заглушая все прочие голоса.
– Там было страшно, – едва прошептал страх.
– Но интере-е-есно, – промурлыкал болтун еле слышно, чтобы не услышали остальные.
Образы из памяти толкались и мешали друг другу, не давая сосредоточиться.
– Мне нужно вернуться, – прервала я голоса собственных чувств и рывком вернулась в сознание.
Солнце уже клонилось к закату, лучи высвечивали библиотечную пыль, делая её схожей с пыльцой фей. Я медленно поднялась, разминая затёкшие мышцы. Книжка с громким стуком упала с колен, раскрываясь на странице с иллюстрацией стража и жреца. Наклонившись, я подняла книгу, ещё раз удивляясь занятному феномену. Виктор был словно собран из двух образов: тьмы и света. Когда я поставила книгу на место, мне пришла ещё одна мысль: а что, если он вобрал в себя не только внешность вымышленных персонажей, но и всё остальное. Страж бесконечно предан своему народу, но струсил перед чувством и убил свою любовь. Жрец был трусом, но ради любимой преодолел себя, чтобы спасти её… Но опоздал.
В раздумьях я не заметила, как добралась до квартиры 146. Дверь, как и прежде, была распахнута, но никто не торопился воспользоваться случаем. В квартире было сыро и душно. С некоторым страхом вошла внутрь и быстрым шагом направилась в ванную – ноги были грязные, да и сколько я спала в этой духоте? После прохладного душа стало легче, хотя память упорно скользила по извилинам мозга, особо не задерживаясь, чтобы поразить меня новыми образами.