– «Помни о смерти», – ответил я. В отличие от первой фразы, я помнил перевод этого выражения.
– Помни о смерти? Что за ерунда? Глеб, ты понимаешь что-нибудь? Это угроза получается? Макс, ты то что молчишь?
– У вас в холле камеры видеонаблюдения есть? – задал Макс самый дельный вопрос.
Девушка стояла и растерянно хлопала глазами, переводя удивлённый взгляд на каждого из нас поочерёдно, не понимая, что ей делать дальше.
– Есть то они есть, но насколько я знаю, они давно не работают. Но вам лучше у охраны спросить.
Макс кивнул и достал телефон, кого-то вызванивая.
– Большое спасибо! – с улыбкой ответил я медсестре Варечке судя по бейджику, давая понять, что она может идти.
– Глеб, рассказывай всё, что знаешь, – как всегда, проницательно заметил друг, убирая телефон, что я рассказал не всё.
– Я понятия не имею, что всё это значит. Кто это делает, но… это записка вторая. – Что-то утаивать смысла особого не было. Они всё равно узнают и в покое меня не оставят. Как пить дать. Опережая неудержимый поток вопросов от Стаса, я продолжил. – Вторую записку я нашёл вчера дома, на кровати. Перевести не успел. Да, она тоже на латыни. И что самое интересное – непонятно, как она попала в дом. Антонина Павловна сказала, что ничего не оставляла и никто не приходил. Сигнализацию не отключали.
– Воо делааа! – ошеломлённо протянул мой заместитель. – Всё это крайне любопытно и захватывающе, если бы не было так опасно. Так, а ты полиции про записку говорил?
– Нет, конечно, я вообще забыл про неё.
– А где сейчас она? – спросил Макс.
– В кармане. Сейчас, – порывшись в правом кармане, извлёк сложенный листок. Взял телефон и набрал в переводчике фразу. Прочитав перевод, я озадачился ещё больше. – «Ничто не останется неотмщенным», – уже вслух сказал я и задумался. Ведь тут действительно было над чем подумать.
Глава 2 Дана. Два месяца назад
Как же я устала!
Но в этом я могу признаться только самой себе.
Четыре месяца назад умер папа. Это был последний человек единой крови со мной. Родной мой отец. Родной, но давно не близкий…
Правление фирмы пришлось взять в свои зелёные и неумелые, как считали многие, если не всё, руки. И мне пришлось изрядно попотеть, отстаивая себя и ставя многих не место. Четыре месяца изнуряющей работы без выходных и практически без перерывов.