Ты замолкаешь на секунды. Наверное, на моем лице написано, насколько неудачной я считаю свою же собственную реплику. Замечаю, как ты прижимаешь куртку к груди, придерживаешь рюкзак за лямку. Чувствую, как смотрит на нас охранник.
Включаюсь снова. Огибаю тебя, почти не задевая плечом.
– Мне трудно разговаривать с тобой в другом смысле, – говоришь мне уже в спину.
– Патологически трудно? – не удерживаю в себе язвительность, нажимаю на дверь, выпадаю в мороз и скупость января. Пахнет свежестью, сладкими духами и сигаретами.
На крыльце человек пять, курят трое. Один из них Юнин – в углу – по центру между серым камнем стен и чернотой отражающих дверей библиотеки. Пуховик у него тоже черный. Застегнут до предела.
Шум, который мы производим, заставляет всех смотреть. Поверх дыма и съедаемой бумаги. Все лица мне знакомы, я мог бы назвать имена и все, что успел о них увидеть или услышать, но забываю. Напрочь. Все падает назад фоном, когда я понимаю, что ты наглее, чем мне казалось.
Твоя ладонь прямо в моей. Пальцы сжимаются поверх, не оставляя кислорода. Телу – покоя.
Меня разбивает каким-то импульсом. Может, это как молния. Как тот же захваченный дух. Прямо от твоих пальцев – они вроде щипцов для аккумулятора – сигнал мне повсюду. Главное: к инстинкту самосохранения. Он бьет по щекам, помогает выдернуть руку и отступить подальше.
– Видишь? – Ты дышишь часто. Пар не успевает пропасть, пополняясь новым. – У меня потеют ладони, когда я говорю с тобой, понимаешь? Я, может, в себе уверен, но, блядь, Итан. Когда ты оборачиваешься и смотришь мне в глаза, у меня тысяча и одна возможность накосячить. – Ты на нижних ступеньках, преграждаешь путь, смотришь снизу вверх… слишком. Не нужно так смотреть! – Я действительно имел в виду «врожденная», клянусь. У меня вообще проблемы с этими двумя словами. Я до двадцати считал, что они синонимы. Итан. – Хватит. Прекрати. Я же могу видеть цвета твоего голоса, я же могу вместе с ними растаять, как ты не понимаешь? – Я сейчас просто лажанул. Конкретно. Но у меня и в мыслях не было тебя задеть или обидеть.
Лажанул не ты, Чоннэ.
Лажанул я. Еще тогда, в начале первого курса, когда увидел, как твои сапоги стучат по ковру на пороге – стряхивают снег. В тот самый момент, когда не успел даже лица увидеть, а уже все понял. По звукам шагов.