Хан встал и по обычаю обнял Тэмучжина, и это вдруг вызвало страх у мальчика.
– Да направят духи верной дорогой твои стопы, – напутствовал его Сансар.
Отвесив поклон в последний раз, Тэмучжин покинул юрту. Басан последовал за ним.
Когда они вышли, хан олхунутов повернулся к своему первому воину, сжав кулаки так, что хрустнули пальцы.
– Все должно было быть сделано чисто! – рявкнул он. – А вместо этого кости разлетелись, и мы не знаем, как они упали! – Он схватил бурдюк арака с крючка и струйкой пустил жгучую жидкость себе в горло, сердито отер рот. – Я должен был знать, что татары не могут убить человека, не устроив суматохи! Я же отдал его им! Как они могли выпустить его живым? Если бы он просто исчез, не было бы никакого намека на наше участие в деле! Но если он выживет, то задумается, откуда татары узнали, где его искать. До зимы прольется кровь! Ну, скажите, что мне теперь делать?
Лица людей вокруг него не выражали ничего, кроме страха. Сансар глумливо хмыкнул:
– Идите и успокойте племя. Тут нет врагов, разве что те, кого мы сами пригласили. Молитесь, чтобы хан Волков уже умер!
Шагая мимо юрт, Тэмучжин старался успокоиться. То, что ему рассказали, было неправдой. Его отец – прирожденный воин, и на мечах его одолеть не могли даже двое Волков. Он хотел расспросить Басана, но опасался, что их подслушают. Пока отцовский воин молчал, все можно было считать ложью или ошибкой. Тэмучжин подумал о матери и братьях и резко остановился, так что Басан налетел на него. Если известия не лживы, то он еще не готов бросить вызов Бектеру.
– Где твой конь? – спросил Тэмучжин отцовского воина.
– Привязан с северной стороны улуса, – ответил Басан. – Прости, что принес дурные вести.
– Пойдем со мной. Я должен еще кое-что сделать, а потом отправимся в путь. Повинуйся.
Он не стал оглядываться и смотреть, послушался ли приказа Басан. Возможно, именно поэтому тот кивнул и последовал за юным сыном Есугэя.
Тэмучжин шел мимо олхунутских жилищ, и люди расступались, пропуская их. При виде Басана они тревожились, но никаких мер для защиты не предпринимали – знали, что сейчас он их не тронет. Тэмучжин ухмыльнулся, представляя, как однажды устроит набег на эти самые юрты. К тому времени, когда они достигли окраины улуса, уже совсем рассвело. Тэмучжин заметил скособоченную фигуру Шолоя, стоявшего у дверей с дровяным топором в руке. Мальчик уверенно приблизился к старику, не обращая внимания на его оружие, и спросил: