У входа в лудус мужество чуть не покинуло его. Карбон безмолвно застыл, глядя на толстые полосы металла, крест-накрест пересекающие деревянные двери, и на вздымающиеся над ними стены. Лудус походил на тюрьму, и ощущения от него были такие же. Изнутри доносились крики и глухой стук оружия.
– Тебе чего?
Карбон посмотрел на охранника, смуглого мужчину с копьем и щитом. Бо́льшую часть его лица закрывал помятый шлем, отчего недружелюбный вопрос звучал еще более угрожающе.
– Я пришел предложить свои услуги в качестве автократа.
– Автократа? Ты? – Охраннику удалось вложить в два этих слова беспредельное презрение.
Карбон выдержал его взгляд.
– Да.
– Копьем или мечом пользоваться умеешь?
– Да, мечом.
– Что, правда? – фыркнул стражник.
– Да, правда, хамло ты этакое! – огрызнулся Карбон. При всех его неудачах он все же стоял в социальной иерархии куда выше этого типа. – Я требую позвать ланисту!
При виде его решимости охранник лишь прищурился.
– Хочешь убиться – пожалуйста, мне-то какое дело. – Он постучал по доскам кулаком. – Открывай!
Одна из створок отворилась с пронзительным скрежетом. У Карбона заныло под ложечкой, но он твердо решил не отступать. «Юпитер Величайший и Наилучший, не покинь меня!»
Главные ворота лудуса открылись с противным скрипом. Этого хватило, чтобы привлечь внимание большинства гладиаторов. Тренеры, и Амарант в том числе, тоже поддались любопытству. Вошел стражник, а за ним – высокий парень в некогда хорошей тунике. Как только они очутились внутри, ворота захлопнулись с громким стуком.
– Пришел за бойцами? – высказал предположение Гетас.
– Нет, – отозвался Спартак. – Это всего лишь мальчишка. Ему никак не больше восемнадцати.
– Глянь, как держится. Наверняка из богатеньких.
– У него одежда мокрая, – заметил Спартак. – Странно.
Молодого человека повели наверх, к покоям Батиата. Гладиаторы тут же принялись строить догадки, зачем он явился.
– А ну за работу! – крикнул Амарант. – Пошевеливайтесь, дерьмо ленивое! Вы тут не будете торчать весь день!
– Внимание! – Голос Фортиса рассек воздух, словно удар плети.
Спартак поднял голову и увидел капуанца. Тот стоял на балконе, а рядом с ним – юноша, которого незадолго перед этим провели наверх. У юнца было бледное, землистое лицо, испятнанное оспинами.
– Этого молодого господина зовут Карбон, – объявил Фортис. – Он желает, чтобы его приняли в лудус автократом.