В прошлые разы всегда кто-то был рядом. Сначала одноклассницы, потом наши родители… Даже в машине, сидя рядом, мы не оставались одни. Теперь же в подъезде нет никого, кроме нас.
– А ты пропустишь? – я стараюсь говорить без эмоций.
Хотя, конечно, немного задевает, что Глеб обратился так, будто я тут, как дура, стою перед ним и пройти не могу, а не он мне проход загораживает.
Братец не отвечает, лишь сторонится и смотрит колючим взглядом. Да уж… Глупо сейчас продолжать стоять на месте, когда мне так демонстративно указывают на выход. Торопят всем своим видом и лишь вопрос, когда ещё и до слов дойдёт.
Я прохожу мимо, но не выдерживаю. Останавливаюсь, разворачиваюсь. Глеб всё ещё стоит там, в той же позе.
– Мне жаль насчёт твоей мамы… И что всё так, – чуть помедлив, хрипло выдавливаю я.
Конечно, говорить с его спиной было немного проще, чем если бы сказала в лицо. Но в том и дело, что лишь немного. Каждое сказанное слово током бьёт по натянутым до предела нервам, и я, кажется, не дышу, ожидая реакции.
Зачем? Зачем я вообще жду, какой тут может быть ответ? Нет, просто уйти и всё тут.
Возможно, я бы так и сделала, но Глеб неожиданно разворачивается ко мне. Неумолимо надвигается, заставляя меня неловко замереть.
– Тебе жаль? – странно переспрашивает.
Не слышу я в его голосе ни боли, ни отчаяния, скорее, насмешку. Глеб останавливается чуть ближе, чем на расстоянии вытянутой руки. А я даже ответить почему-то не могу, слишком уж непривычная для меня ситуация.
Меня уже ненавидят? За что? Разве я только что не дала понять, что не в курсе была?..
– Так ты у нас хорошая девочка, да? – усмехается он, заглядывая мне в глаза.
– Уж получше тебя, – храбрюсь, не отвожу взгляд.
Не хотела огрызаться. Но раз Глеб уже всё для себя решил, мне нет смысла носиться вокруг его чувств в ущерб собственным. Я ему не подушка для битья.
– Не думаю…
Вкрадчивые нотки в голосе, многозначительная пауза и неожиданно скользнувший мне на губы взгляд вдруг сбивают с толку.
– И почему же? – я не собиралась спрашивать. Это вырывается само.
Он подходит ближе, и меня неожиданно бьёт мелкой дрожью.
– Потому что я сразу говорю всё, что у меня на уме. А такие как ты… У вас там те ещё черти в головах обычно. Похлеще моих будут. Разве не так, сестрёнка?
Жар мгновенно разливается по моей коже, потому что в голове при его словах машинально всплывают воспоминания о том, как бросилась обнимать Глеба, как искала информацию о поцелуях… Он ведь об этом?..