– Хотя ради справедливости надо сказать, что были и те, что приходили по нескольку раз, – добавила другая женщина.
– Так, может, она проститутка? – спросил оперативник прямо.
– Не похоже.
– Почему?
– Не молоденькая, – с сомнением сказала одна из женщин.
– И вела она себя так, словно она хозяйка положения, а не её спутник, – заметила другая.
«Вот что значит женский глаз, все нюансы подмечает», – подумал про себя оперативник и спросил;
– Может, вы запомнили кого-нибудь из её мужчин?
– Я запомнила чернявого, – сказала самая молодая.
– Ты не его запомнила, а его машину, – рассмеялась другая.
– Какую такую машину? – сделал стойку оперативник.
– Чёрный бумер!
– Вы серьёзно?
– Вот вам крест!
– А номер машины?
Номер никто не запомнил. В оценке возраста жилички Игнатьева мнения тоже разошлись.
Другому оперативнику повезло больше. Он нарвался на недавно разведённую даму, живущую на третьем этаже. Правда, сначала она встретила его в штыки, даже дверь открыла только после того, как он развернул своё удостоверение перед глазком.
– И чего вы хотите? – спросила она.
– Для начала познакомиться с вами, – улыбнулся он своей самой обаятельной улыбкой. Стращать такую бесполезно, это он понял сразу. – Я оперуполномоченный, старший лейтенант Константин Владимирович Усольцев.
– Это я уже прочитала в вашем удостоверении, – сухо ответила она.
– Да, вы теперь, можно сказать, знаете обо мне почти всё, – продолжил он приветливо улыбаться, – а я даже не знаю, как вас зовут.
– Зоя Константиновна Семилукова.
– Очень приятно. К тому же у нас с вами, кажется, гармония намечается.
– Какая ещё гармония? – спросила она подозрительно.
– Ну как же, – воскликнул он, – вы Семилукова, а я Усольцев! Какой же лук без соли.
– Скажете тоже, – кисло улыбнулась она.
«Но всё-таки улыбнулась», – отметил про себя оперативник, а вслух произнёс;
– Жаль только, что нас с вами свёл печальный случай.
– Вы имеете в виду убийство в квартире Севастьяна Павловича?
– Увы. А вы хорошо знаете Игнатьева?
– Наверное, да, – ответила она.
– Не понял.
– Да что тут понимать, знаю я и Игнатьева, и его покойную жену, Марину Геннадьевну. Мы с его дочкой Глашей в один детский садик ходили.
– Вы не знаете, почему он сдавал квартиру? Денег на жизнь не хватало?
– Деньги лишними никогда не бывают, – ответила она поучительно. – Но Севастьян Павлович сдавал квартиру не из-за денег, просто не мог жить в ней один без Марины Геннадьевны.