– Извини за поведение Кирилла. – На лице девушки читалась неловкость.
– Не парься, – успокоила ее я. – Мне и больших придурков в жизни встречать удавалось.
Соня наконец выдавила из себя первую за последний час улыбку.
– Придурок – это мягко сказано.
– Ну… – пожала плечами я. – Не так уж он и плох. Вон как острит! Палец в рот не клади.
Нашу беседу прервал голос Осы.
– Пшшш, – прошипел он. – Меня слышно?
Я быстро подключила оборудование.
– Да.
– Хорошо, – облегченно сказал Оса еле слышным голосом. – Я поднимаюсь в камеру. Будьте готовы.
Послышались лязганье решеток и поворот ключа, а также грубые тихие голоса вдалеке.
– Костя, здравствуй! – Мы услышали, как крупная папка шлепнулась на стол.
– Здравствуйте, – прозвучал тусклый мальчишеский голос.
– Сегодня мы с тобой встретились не просто так, – продолжил Оса. – С тобой хочет поговорить частный детектив, нанятый твоими родственниками Старшенко. Прошу тебя не привлекать внимание и вести себя как обычно.
– Хо-хорошо… – заикался Костя, новости явно его разволновали.
Раздалась легкая возня: глухой удар, шуршание, скрежет. Мы напряглись. Я с трудом проглотила ком в горле.
– Говори, – довольно громко произнес Оса.
– С-с-слушаю, – шепнул юноша.
Мы с Соней переглянулись между собой. Я не ожидала, что адвокат осмелится провернуть такой ход и дать пообщаться с обвиняемым напрямую. Может быть, Пронина не права на его счет и не так уж он глуп.
– Здравствуйте, Костя! Меня зовут Татьяна Иванова, и я частный детектив по вашему делу. Чтобы нам было проще, я хотела бы обращаться к тебе на «ты», если не против. – Мальчик угукнул, и я продолжила: – Я хочу разобраться в смерти твоей матери. Поэтому давай начнем сначала. Что вы с мамой делали в день перед ее убийством?
– Да… к-ко-конечно… – слабо произнес Костя. – Я приехал к маме в гости. Лето, сами понимаете, свободное время… Я хотел другими делами заняться, но она настояла на встрече. В итоге весь день прошел нормально. Без ее обычных закидонов… В кино сходили даже. Приехали домой вечером, в районе восьми часов, может. А потом… – парень прокашлялся. – Мы повздорили… Я рассердился и свалил. Вернулся в общагу. По пути зашел к другу… Ну и там… Вы сами, наверное, все знаете уже… Короче, в себя пришел, когда меня опера повязали. Начали пургу гнать, что я мать убил… Я в шоке тогда был. Мне им сказать нечего… Как-то так…