Петтерсы. Дети океанов - страница 7

В полдень 6 июня 1862 года в самом низу Портовой улицы показался человек невысокого роста, средних лет, в темно-синем шерстяном костюме, с кожаной коричневой сумкой наперевес. Грузный мужчина не спеша поднимался в гору, время от времени останавливаясь. Иногда, чтобы поправить свою ношу, которая то и дело сползала с живота на бедро и тем самым затрудняла шаг, иногда, чтобы поприветствовать встречных прохожих, вежливо снимая цилиндр и расплываясь в добродушной улыбке, иногда просто, чтобы перевести дух, важно достать из кармана жилета свои часы и несколько секунд посмотреть на раскрытый брегет.

Каждый раз, попадая в этот район города, он испытывал два совершенно противоположных чувства. С одной стороны, он очень любил людей, здесь проживающих; с другой – подъем в гору становился целым испытанием для уже немолодого мужчины. Однако работа почтальона заставляла его взбираться в гору на Портовой снова и снова – он разносил письма по домам, хотя, честно говоря, львиная доля этих писем приходилась на один и тот же адрес. Так вышло и сегодня.

И вот, в одиннадцатый раз сверив свои часы, почтальон постучал в дверь по улице Литейная, 26/28.

Тут следует немного пояснить для особо любопытных читателей. Дело в том, что специальная прорезь во входной двери для почтовых писем была уже придумана в 1849 году и широко применялась по всей Англии, поэтому можно было бы просто опустить туда письмо, и оно благополучно нашло бы своего адресата, но почтальон хотел лично засвидетельствовать свое почтение хозяевам этого дома, с которыми его связывала многолетняя дружба.

Подождав пару секунд, почтальон вновь забарабанил в дверь. Неожиданно над самой головой мужчины звонко разнеслось:

– Здравствуйте, мистер Стейтем!

Почтальон вздрогнул и задрал голову. Прямо над ним, из окна второго этажа, торчало довольное мальчишеское лицо.

– Майкл? Что ты делаешь дома в это время? Почему ты не в школе?

– У нас сегодня после обеда танцы, а я их терпеть не могу.

– Но танцы – это ведь хорошо.

Майкл скривил недовольную гримасу:

– Шутите?! Танцы это для девчонок. То ли дело фехтование – настоящее мужское занятие.

– А мама в курсе, что ты прогуливаешь?

Мальчик понизил голос и заговорщически прошептал:

– Да, я ей сказал, что потянул ногу. Только тсс… – Майкл приложил палец к губам и умоляюще посмотрел на Стейтема.