– Только не говори о Ф, не говори о Ф, – взмолилась Сцилла.
Ф. Сцилла старалась не упоминать его имени, даже когда думала о нем в одиночестве. Если не произносить его имя целиком, думала она, не придется краснеть, и сердце не будет уходить в пятки.
О том, чтобы заговорить с Ф не могло быть и речи, да и что она могла ему сказать?
Звук «Ф» напоминает фырканье, никто не обратит на него внимания. А если бы он звал ее «С», как бы звучало ее имя? Как свист? Дурочка. Скорее, как отрыжка, какая, например, случается, если переесть фрикаделек.
С другой стороны, если не произносить «С» вслух, то имя не будет ничего напоминать.
– Если не произносить вслух? О чем ты говоришь?
– Привет, Ахмед.
– Привет, Сцилла. Слышала, что Ф переезжает?
Приехали. Разумеется, слышала. Хотя предпочла бы ничего не знать. Что ж, переживать из-за этого не стоит, правда?
– Ну же, пошли.
Пожалуйста, не говорите со мной, не говорите со мной, помолчите.
– Вооот она! Горшок идет! – закудахтала Грета.
– Горшок, стриженная «под горшок»! Горшок прийти вовремя не смог, йоу!
– Не смей звать меня Горшком! – Сцилла не сумела промолчать. Раньше она бы заставила их с собой считаться. Сказала бы Грете, что надерет ей уши за безграмотный речитатив, или что волосы у нее похожи на морковный пудинг.
«Это неправда… волосы у нее красивые», – подумала Сцилла. Раньше она бы так и сказала, а Грета не стала бы издеваться над ней. Они бы играли вместе всю перемену, как во втором классе.
Сейчас Грета общается только с Ноэми, переписывается с ней по телефону, даже если они стоят в паре шагов друг от друга.
Меня не могут добавить в чат в «Вотсапе», так что я не знаю, что они обсуждают. Конечно, я могу только догадываться, о чем они переписываются, но кое в чем уверена: сначала они смотрят на меня, потом отправляют сообщения, и сразу же начинают хихикать. Я не параноик и не плакса.
Может и плакса, совсем чуть-чуть. Возможно, они не сильно ошибаются. И правда, на глаза уже наворачиваются слезы. С одной стороны, телефона у меня нет, но с другой стороны, какая разница…
– А вот и мисс Горшок. Она разговаривает сама с собой! – закричала Ноэми и навела на Сциллу камеру своего мобильника. Но сфотографировать ее она не успела, потому что дверь в класс открылась, послышались громкий голос и тяжелый аромат учительницы по имени Дора (за этот аромат ее прозвали «Дезодора»), а за ними последовала их владелица.