В другом углу комнаты стоял небольшой столик и два кожаных кресла, куда Елизавета Христиановна и предложила присесть. Только устроившись в креслах, раздался стук в дверь и вошел Степан, держа на подносе кофейник, две чашки, сахарницу и маленький кувшинчик со сливками.
– Спасибо Степан, можешь идти, – сказала Елизавета Христиановна, как только тот поставил поднос на столик.
– Может чего по крепче принести? – спросил на всякий случай Степан.
Филатов улыбнулся.
– Если, что понадобится я тебя позову, а сейчас ступай, – ответила Елизавета Христиановна, после чего Степан вышел.
– Где вы их только находите? – спросил Дмитрий Львович.
– Кого? – разливая кофе по чашкам, спросила Елизавета Христиановна.
– Да работников своих, я подле них чувствую себя «дядькой Черномором», – поглаживая свою бороду, пояснил Дмитрий Львович.
– Даже не знаю, как-то само-собой получается, – ответила, улыбнувшись Елизавета Христиановна, протягивая чашку Филатову.
– О горячий кофе, это замечательно, – потирая руки сказал Филатов.
– Я, конечно, из тех побуждений, что «Королю виноделия» предлагать свой товар, как-то не с руки. Но если чего по крепче, водки или коньячку? Я Степана позову, – уже вставая с места предложила Елизавета Христиановна.
– Спасибо, не надо, дел с утра безмерное множество, – делая глоток кофе, и показывая рукой сесть обратно, сказал Дмитрий Львович.
Елизавета Христиановна вернулась в прежнее положение.
– Вы прекрасно знаете, что я здесь, потому что, был дружен с вашим покойным супругом, и мое уважение к нему и его семье непоколебимо, – твердо сказал Дмитрий Львович.
– Спасибо вам, я право ценю все что вы делаете, но хотелось бы вас пожурить. Вы, совсем перестали наведываться к нам в гости, – сказала Елизавета Христиановна.
– Каюсь, ваша правда. Разрываюсь между Ташкентом и Самаркандом. Но обещаю вам, что в ближайшее время, непременно загляну в гости, – улыбнулся Филатов.
– Ну вот и славно, – улыбнулась Елизавета Христиановна.
– Тогда давайте перейдем к делу? – спросил Дмитрий Львович, поставив чашку на стол.
– Давайте, – улыбнулась Елизавета Христиановна и пошла брать какие-то бумаги с большого стола.
В кабаке стал прибавляться разночинный народ, оправдывая народное название Воскресного базара – Пьян базар.
После того, как все дела были закончены, Филатов вышел в сопровождении Елизаветы Христиановны из ее кабинета.