– Как ты себя чувствуешь? – спросил Корстон, отвлекшись от созерцания неба.
– Прекрасно, – ответила ему. Хотя на самом деле ощущала сильную слабость и грусть. Грусть от того, что не могу дать своему мужчину то, что ему необходимо.
Я часто чувствовала себя виноватой, потому что лишила его возможности летать, но зато я сохранила ему жизнь. И это намного важнее, чем полеты. По крайне мере именно этим я себя успокаивала.
Корстон положил руку на мой живот и улыбнулся.
– Кори, а ты можешь определить пол ребенка? – спросила я.
– Вот что не могу, то не могу, – ответил он. – Но я могу сказать, что малыш в полном порядке. Хотя, откровенно говоря, я волнуюсь, так как ранее никогда крусты не образовывали союз с людьми. Ты понимаешь, что я имею ввиду?
– Да. Но мы же совместимы?
– Думаю, да. Иначе ты бы не смогла забеременеть.
Я еще не ходила на узи, боясь шокировать врачей крыльями ребенка. Корстон сказал, что маленькие крусты рождаются уже с крыльями. Крошечными, но крыльями. Они еще не могут функционировать в полную силу, и становятся полностью развитыми только к совершеннолетию. Именно в таком возрасте молодые крусты совершают свой первый полет.
– Иначе малыши в силу своей неопытности и детской выдумке улетели бы куда глаза глядят, – сказал Корстон, когда просвещал меня о своем мире. – А не научившись управлять крыльями, можно и разбиться.
– Да, хорошо, что малыши не летают, – я представила весь ужас этой ситуации и порадовалась, что крылья становятся “летательными” только во взрослом осознанном возрасте, ведь нашему малышу тоже предстоит родиться с крыльями – так сказал Корстон. А я ему верю. Только меня поглощали бесконечные мысли о том, как будет жить в этом мире наш ребенок с крыльями. Неужели ему тоже придется скрывать их под одеждой и выглядеть как человек с дефектом развития? Эти мысли меня очень пугали и расстраивали.
Через пару дней, когда Корстон ушел в магазин за творогом и сметаной – продуктами, которые необходимы для питания беременных, раздался звонок телефона.
– Аня, передайте, пожалуйста, Константину Андреевичу мою сердечную благодарность! – счастливо сказала мне мама Алёнки. – Это невероятно! У нее растет новая кожа! Новая здоровая кожа! Такая как у меня! Ей не больно, Анечка! Я не могу в это поверить! Я столько лет рыдала и столько же лет страдал мой ребенок, а всего за один сеанс Константин Андреевич совершил чудо! Его ангелы поцеловали, Анечка! Я так благодарна, так благодарна! Я бы отдала вам все свои деньги, но, к сожалению, у меня совсем ничего нет. И… я хотела бы вам признаться, ведь вы были так добры к нам. Тот мужчина, что приходил с нами, я ведь совсем его не знаю, Анечка. Он пришел к нам неделю назад и заплатил хорошую сумму за то, чтобы я взяла его на прием к вам. Я не знаю, как он узнал об этом, но мне очень нужны были деньги, чтобы заплатить за квартиру и отдать долг за лекарства и мази. Простите, Анечка. Но вроде бы он просто посмотрел, даже молчал. Не знаю, зачем ему это было нужно, может просто из любопытства, но я хочу быть откровенна с вами. Мало ли!