– Расчешите меня.
Вдова Хюсман успела переодеться в подобие паруса и теперь рылась в своём бельевом ларце, ища что-то на дне.
Перебирая тяжёлые длинные пряди её светлости, я боролась с желанием вытереть руку о подол: казалось, на пальцах остался жирный золотой налёт. А ещё хотелось покончить с расчёсыванием побыстрее – процесс начал утомлять.
– Ай! Осторожнее вы! – вскрикнула леди Йоса, дёрнув головой.
– Простите, миледи.
– «Простите, ваше величество» – привыкайте называть меня так. Вы что, никогда не расчёсывали другим волосы?
– Чужим – никогда.
Людо ведь не чужой.
– У вас неделя пути на то, чтобы научиться помогать мне. – Она бросила быстрый взгляд на вдову и едва слышно прошептала: – Чтобы версия фрейлины хоть немного походила на правду.
Я подняла голову, и наши взгляды встретились в отражении. Контраст между нею и мной был разителен: леди Йоса, белокурая и голубоглазая, с нежной алебастровой кожей, точёными плечами и высокой грудью, натягивающей платье, которое прикрывало такое же совершенное и до тошноты мягкое тело, а позади я. Шершавые потрескавшиеся ладони смотрелись рядом с её тонкой белой шеей просто кощунственно, а тяжёлая масса чёрных волос придавала мне диковатый вид.
– Теперь подайте чашу, – распорядилась она, отворачиваясь.
Я забрала с жаровни миску, где подогревалось миндальное молоко с ужина, и поставила перед ней. Леди Йоса погрузила внутрь свои тонкие ухоженные пальцы – с чего им не быть ухоженными, если отмачиваются каждый день в молоке! – и держала, пока оно не остыло. Потом велела:
– Теперь вы.
– Что я? – Краем глаза я заметила, как вдова сделала два быстрых глотка из оправленного в серебро каплевидного флакона.
– Опустите ваши клешни в ванночку, на них тошно смотреть. К тому же любому в королевском замке будет достаточно одного взгляда на них, чтобы разоблачить вас. – И не дожидаясь ответа, она схватила меня за руку.
Тело обдало волной гадливости, и я отшатнулась, задев чашу. Та опрокинулась, выплеснув молоко на землю.
– Да вы просто дикарка! – с досадой воскликнула Её Светлость, потирая ушибленную кисть. – Ну и оставайтесь такой, раз нравится!
Она отвернулась, а я вернула чашу на место и, ни слова не говоря, направилась к выходу.
– Куда вы?
– Пожелать брату доброй ночи.
– Передайте и от меня.
– Хорошо.
Когда Скорбный Жнец спляшет кароле