Занесённая для нового удара рука замирает, и Людо, вывернувшись, отскакивает, промакивает скулу, но лишь сильнее размазывает кровь.
Ладонь отца опускается, и раздаётся тусклое:
– Вон с глаз моих.
Брат выбегает из комнаты, не заметив меня, спрятавшуюся за дверью.
А отец, как-то вмиг постарев и сгорбившись, падает обратно в кресло, словно ноги больше не держат, и закрывает лицо руками. Вскорости из-за ладоней раздаются странные звуки, плечи сотрясаются, и я с ужасом понимаю, что он плачет. Ни до ни после я никогда не видела отца плачущим… Мне невыразимо горько и стыдно – за себя, что увидела его таким, и за него. Отцы не должны плакать…
Я словно заметила трещину на сводах стеклянного замка.
Он отнимает руки от блестящего влагой лица и становится на колени перед образом Праматери в нише. Пальцы стиснуты до побелевших костяшек, губы беззвучно шевелятся.
Я пячусь и тоже убегаю.
Заглядываю в комнату Людо. Он забрался на кровать с ногами и смотрит в окно. Я опускаюсь рядом на краешек.
– Ты правда пытался убить Артура?
Он поворачивается и смотрит на меня таким же пустым взглядом, как на отца, а потом в глубине что-то ломается. Согнувшись, он утыкается лицом мне в колени, обхватывает руками и срывающимся голосом шепчет:
– Иногда мне жаль, что ты не родилась мужчиной, Лора. Из тебя вышел бы куда лучший брат, чем из него… Теперь ты меня ненавидишь?
Я поражена его словами.
– Ненавижу тебя? Я не могу тебя ненавидеть, Людо! Ты мой лучший друг! Мой единственный друг… Только ты да Артур, больше никого. Но пообещай, что впредь не будешь этого делать. Обещаешь?..
– Людовик чуть не утонул?
– А? Что?
– Вы сказали, что ваш брат чуть не утонул.
Не знаю, с чего Тесий решил, что Людо так зовут, но разубеждать не стала.
– Я так сказала? Верно, оговорилась… Это был сын конюха, а Людо прекрасный пловец.
– Слышал, даже король его отличил. Похоже, ему даётся всё, за что бы ни взялся.
– Это так, – с гордостью подтвердила я. – Мой брат самый лучший!
Про буквы можно не вспоминать.
– Должно быть, таким талантам тесно под курткой оруженосца.
– Не нужно насмехаться, – резко заметила я. – Я не люблю, когда надо мной смеются или над братом. Лучше пойду.
– Простите, не хотел вас обидеть, – остановил Тесий. – Вы много потеряете, если не осмотрите сад. Вы сказали, что не любите воду, но причины для страха нет: дорожки довольно широки, мостки прочные, а я буду рядом.