– На кабана эти патроны готовил, – самой себе сказала Алевтина Сергеевна. – Надо было другую банку вскрывать.
Алевтина Сергеевна приставила ружье к забору, вытащила из кармана халата моток мягкой проволоки, взяла ворону за крыло и примотала к верхнему краю забора. Повисла гробовая тишина. Не то что ворон, воробьев и тех не было слышно. Алевтина Сергеевна подняла ружье и походкой довольного трофеем охотника неспешно вернулась к дому.
Она мыла руки у крыльца, когда в кармане забулькал телефон. Наскоро вытерев руку о халат, Алевтина Сергеевна извлекла из кармана кнопочную «Нокию», и, не глядя, забросила ее к уху, прижав плечом.
– Слушаю, – строго сказала она в трубку.
Из телефона донесся истеричный голос дочери:
– Мама, ты что творишь?!
– Во-первых, Шура, доброе утро. Во-вторых: ты о чем?
– Ты только что стреляла из ружья на территории поселка и подвергала риску жизни соседей!
Алевтина Сергеевна быстро обвела взглядом соседские окна. Во втором этаже у Золотаревых дернулась занавеска. Шпионы, сволочи! Алевтина решила уйти в несознанку.
– Кто тебе сказал такую глупость?! – возмутилась она в трубку.
– Мария Николаевна прислала фотографию из поселкового чата. Золотарев тебя зафиксировал с ружьем. Халат твой полосатый и сапоги зеленые. А выстрел все слышали. Они в полицию звонить собираются! Откуда у тебя ружье?
Отпираться дальше было бессмысленно.
– Отец твой из Сибири привез в восьмидесятом, – сообщила Алевтина Сергеевна.
– И что, оно до сих пор стреляет?!
– По крайней мере, некоторые так считают.
– Петя сейчас выезжает за тобой. Через пятнадцать минут будь готова!
– К чему?
– К эвакуации, мама! Или ты хочешь объясняться с полицией?!
– И что, ты спрячешь меня в вашем бронированном подвале? – с издевкой спросила Алевтина Сергеевна.
– Нет, мама. Ты домой поедешь, в Москву, вместе с ружьем.
– Я малину еще не проредила.
– Хочешь посидеть в обезьяннике с проститутками, пока мы будем собирать деньги на залог? Ружье же не зарегистрировано!
Крыть Алевтине Сергеевне было нечем. В обезьянник ей не хотелось. «Сон оказался пророческим», – подумала она и быстро перехватила у дочери инициативу.
– Скажи Пете, чтобы подъезжал к задней калитке, которая в лес. От Золотаревых она не видна. Я мигом!
И, цапнув стоявшую у крыльца Мурку, Алевтина Сергеевна прохромала в мансарду, охая переоделась в брюки и свитер, разобрала и сложила в чехол ружье. Поместила компромат в огромную корзину, которую она использовала для сбора соснового лапника. Туда же положила банки с патронами и свою сумочку, прикрыла брутальный натюрморт мешком из-под сахара, заперла дверь висящим на шее ключом, взяла у крыльца палку и направилась к задней калитке – вроде как в лес по грибы.