–Как называется ваша газета?
– . А что? Детям нравится. Это кажется необычным, престижным, привлекательным. Хоть так их можно заставить что-то выучить!
– Да ведь у нас неделя русского языка, а не английского, -возразила Вера Павловна, – неужели в нашем языке нечем заинтересовать ребят?! Мы же прививаем любовь к родному языку, а не к английскому, который и так звучит на каждом шагу.
И тут со всех сторон на Веру Павловну обрушился шквал возражений. Казалось, что на нее двинулась волна, высокая, грозная, мощная. Почему-то это задело каждого учителя, и каждый торопился высказать свою точку зрения. Говорили, что английское название никак не скажется на любви к родному языку, что оно, наоборот, даст почувствовать гордость за свои знания, усилит чувство достоинства у ученика. Алла Григорьевна, как коммунист со стажем и как руководитель, чувствуя поддержку коллектива, встала , как это принято на собраниях, когда нужно кого-либо осудить, наказать, заклеймить, и перебила всех трубным низким голосом:
–Вы отстали от жизни, Вера Павловна. Посмотрите вокруг: на всех магазинах, учреждениях надписи на английском языке. Песни по телевизору все тоже на английском. Почему бы и нам не написать заголовок газеты на иностранном языке? Что в этом плохого?
– Да как же вы не понимаете?! – Вера Павловна вскочила, схватила свою тетрадь с записями, смяла ее, скрутила. В ней все бушевало и тряслось от возмущения и волнения, и она громко, звонко крикнула, стараясь перекричать коллег:
– Это же школа! Школа, а не рынок! Мы же не торговцы!
И волна будто схлынула, откатила назад. Все замолчали, а Вера Павловна в запальчивости продолжила:
– Преклонение перед чужим языком – предательство, это воспитание предателей. Язык – мышление, и оно должно быть русским у наших детей.
Оторопь объяла каждого. Так не думал никто. Коллеги переглянулись. Все делают, и они делают. Даже русские слова иногда пишут английскими буквами. Ну, и что? Сегодня время компьютеризации, все должны уметь читать по-иностранному. Престижно. Статус повышается.
Алла Григорьевна стояла и растеряно глядела на всех, потом села в полной тишине на край стула, положила ладони на стол и несмело произнесла:
–Вы утрируете, Вера Павловна.
И её поднятая рука остановила дальнейшие дебаты.
– Хорошо, девочки! Не будем спорить. Давайте к этому вопросу вернемся позже. Подумаем.