Вот вам неоспоримые плюсы СССР! Человек труда, тем более мать с детьми были кастой неприкасаемых.
Для меня новость из уст директора была радостной, но бабу Валю такое решение директора совсем не устроило, и она ополчилась против меня и директора, объявив нам обоим непримиримую войну. Её благостное настроение улетучилось в криминальном направлении, именуемом стяжательством нетрудовых доходов и покушением на честь и достоинство человека. Она превратилась в злобную мегеру, требующую, чтобы я немедленно ушла из дома. Она на деле продемонстрировала, что её фамилия Куролесова вполне соответствовала её характеру. Куролесила она с выдумкой, удивляя всё село своей изобретательностью, в части борьбы с одиночкой с двумя детьми на руках. Покуролесила она знатно.
Начала она с самого подлого – стала распускать обо мне нелестные сплетни, после которых каждый мужчина села стал считать своим долгом уделить мне его бесценное внимание. Я даже утомилась,изобретая изощрённые способы отпугивания ухажёров. А после нескольких её агрессивных попыток выжить меня из дома, когда она меняла дверные замки, выбросив всё наше с детьми имущество на улицу, я обратилась в милицию за защитой. Получив строгое предупреждение, она применила последний неожиданный и нелепый способ для моего выселения.
Баба Валя вызвала домой своего сына Николая, чтобы он помог ей справиться со мной. Он в это время работал на лесозаготовках в далёкой Якутии и был вынужден срочно, расторгнув контракт, не получив расчёта на товарняках, выехать обратно домой на защиту своей матери от меня, как он думал. Баба Валя рассказала ему в письме, что я выживаю её из дома, что я веду асоциальный образ жизни, скромно опустив в письме, что это она себя так ведёт, а не я. В том, что со мной и бабой Валей всё обстоит совсем не так, Николай очень скоро убедился сам.
И в нашей с Колей жизни тоже всё произошло совсем иначе, чем рассчитывала баба Валя. Всё случилось само собой и неожиданно даже для меня. Приехавший к матери Николай влюбился в меня с первого взгляда. Помню, как при первой встрече он минут пять обалдело смотрел на меня, увидев впервые. Спустя пару месяцев он проявил необычайную настойчивость в ухаживаниях, и я вынуждена была уступить его пылкости. Вскоре он стал для меня Колей и у нас завязались близкие отношения, сначала тайком от всех, особенно от его матери. Потом, когда мы потеряли неосторожность и всё стало слишком явным не только для окружающих, но и для бабы Вали, он пригласил меня в ЗАГС.