Сошлемся на Циолковского. По его гипотезе человек, достигнув своего максимального уровня творческого потенциала, перестает нуждаться в своей телесной оболочке и переходит в лучистую фазу бестелесного существования, становится бессмертным во времени и бесконечным в пространстве. У человека, таким образом, осталась одна, но всеобъемлющая функция существования – мысль, образующая ЭИП или, скажу понятнее, всемогущий индивидуальный разум. Он пополняется разумом человека, прошедшего земную жизнь, по моей гипотезе, отнюдь не каждого человека, а лишь имевшего значительный интеллект. Наличие всемирного разума человек издавна чувствовал, но у него до сих пор не достает познаний мира, чтобы определить его, разум, научно доказательно. Не зная его происхождения, не понимая его функции, человек назвал его Богом…
Но как проникнуть в суть этого ЭИП или всемирного разума? Ведутся исследования на основе торсионных волн. Торсионы – это уникальное явление, до сих пор не только не исследовано, но и мало изучено. С помощью торсионного генератора из любого физического тела можно извлечь энергии с КПД в пятьсот процентов. Торсионный сигнал в одно мгновение может преодолеть расстояние в пятнадцать млрд световых лет. Используя эти сигналы, человек может пронизать не только пространство и время, но и попытаться проникнуть в суть, в разум Вселенной…
Это размышления философов, а вот – практика жизни.
* * *
Областной сибирский город Кеть, носивший свое остяцкое имя уже не одну сотню лет, в прогнозах погоды московских вещателей новостей упоминался отнюдь не всегда. А между тем погода в городе в иные летние дни могла бы удивить не только москвичей. Даже обитатели южных областей страны позавидовали бы ей. Бывала такая жара, что по шкале Цельсия смело лезла за тридцать. Так было и в тот день, с которого начинается наше правдивое, а значит, неполитизированное повествование.
Однако же, представим город.
Прихорошенный обильной зеленью скверов и придорожных насаждений из липовых деревьев, украшенный разноцветьем девичьих нарядов и улыбок, щеголяющий лицейскими манерами молодых людей, – город смотрелся весьма и весьма симпатично.
Да, город красила юность. И цветом ее была учащаяся молодежь, слетавшаяся сюда из разных городов и весей не только Сибири. Учиться было где. Только университетов насчитывалось чуть не дюжина. Местные газетчики, щеголяющие своей эрудицией, город иначе как Сибирские Афины и не называли. Впрочем, новоявленные купцы и буржуины тоже отметились: центральному проспекту было возвращено радующее душу обывателя старорежимное название – улица Миллионная.