Боря запретил себе плакать, хотя внутри него все клокотало от ярости и обиды. Отец собирался его бросить, оставить одного, да еще и неизвестно с кем. Рыдать отцу в жилетку во второй за сутки он позволить себе не мог, а как-то иначе дать выйти всему тому, что в нем воспламенилось, он не знал. Нет, знал, конечно.
Он отстранился от отца и спросил со злостью в голосе:
– Она фээсбэшница?
– Типа того, – сказал отец.
– Ты оставишь меня с фээсбэшницей? Почему не с бабушкой? Я могу остаться с бабушкой!
– Боря, – сказал отец и прижал его к себе. – Тебе нужно мне помочь сейчас, хорошо? С бабушкой я тебя оставить не могу. Ты должен остаться со Светой.
– Но почему? Чем незнакомая тетка лучше бабушки?
Ему очень хотелось назвать ее «сукой», казалось даже, что с каждой буквой в этом слове ему станет гораздо легче. Но он смог взять себя в руки, хотя ему было так страшно, как никогда прежде. Внутри замерзло вообще все. После смерти мамы больше всего он боялся, что останется совсем один. Что папа подхватит этот чертов вирус и умрет, а Боря останется совсем один. И тогда была надежда на бабушку, но если уж и папа умрет, то и бабушка как пить дать, она совсем старая. Боря боялся это больше всего на свете и поэтому иногда, ночами, тренировал себя, представляя, как будет ему плохо и больно, если однажды отца не станет. А потом и бабушки тоже.
И вот никто не умирает, но отец уезжает, а бабушку отстраняет.
– Поэтому я и хочу эмансипацию, – сказал Боря. Бороться со слезами уже не получалось. – Чтобы самому выбирать, с кем мне жить, когда ты решишь от меня избавиться.
Отец крепко прижал его к себе и не выпускал, хотя Боря всеми силами старался вырваться. Наконец, отец отпустил его, Боря рванул на кровать, скинул чемодан на пол, забрался под одеяло, уткнулся лицом в подушку. Он не хотел, чтобы папа видел его слезы, которые катились из глаз как будто им за это пообещали заплатить. Почему чертовы слезы не отключают у мальчиков? Девчонкам они очень подходят, но не парням!
Папа тоже залез под одеяло, лег на подушку рядом с Борей и поцеловал его в ухо.
– Я никогда от тебя не избавлюсь, – сказал он, – я тебя не бросаю. И не хочу уезжать. Я вернусь как только смогу. Как только пойму, что происходит.
– А что происходит? Скажи.
– Я не знаю, сынок. Я боюсь, что начинается война. И поэтому нас, юристов, собирают в группы, чтобы анализировать ситуацию и придумывать способы ее решения.