– Она потеряла много крови, очень много, – сказала Светлана, – я боюсь, что она не сумеет выжить. Я даже воды ей дать не могу, она не пьет… Не говоря уже о капельнице с кровью. Она умирает.
Светлана держала полотенце на ране еще очень долго, пока кровь не перестала капать с безжизненных пальцев старушки на пол. После того, как из нее вышел весь воздух, она стала сухонькой маленькой женщиной в очень больших складках кожи. Смотреть на нее без содрогания было невозможно. Боре безумно жалел эту маленькую женщину, закончившую жизнь так страшно. В комнате похолодало, и Боря закрыл окно. Затем подошел к висящей в воздухе старушке и взял ее за руку, он хотел пощупать ее пульс. Далось ему это непросто – рука была склизкой, покрытой тонким жирным остро пахнущим слоем влаги, но у него получилось добраться до запястья во всех этих складках.
– Она мертва, – сказала Светлана. – Нет пульсации сердца. Я чувствую.
– Простите меня, – сказал Боря. – Я не хотел, чтобы она умерла.
– Я знаю, Боря, я знаю.
Светлана отпустила женщину. Боря сходил в ванную еще раз, взял два других полотенца и кинул их на пол в комнате. Принес ведро и стал отжимать туда полотенца. Светлана стояла с опущенными окровавленными руками и смотрела куда-то себе под ноги. Боря вытер лужу, вымыл руки и повел Светлану к раковине.