– Я не хочу, – твердо сказал Тим.
– Как это ты не хочешь?!
– Не знаю, я уже привык, это весело. А еще тебе нужна лошадь, а я на самом деле лошадь, только с рогом, что, естественно, тоже отпугивает людей. Поэтому не должно быть никакой мелочи, которая напоминала бы, что я кабаллим. И с этим камнем… – Тим проговорил последнюю фразу театрально, не завершив ее, и указал копытом на самый большой камень, сделав паузу. – Я стану настоящей лошадью. – Заключил он. – А отростки крыльев не так уж заметны. Если что, найдем какое-нибудь покрывало. Тебе же мягче будет.
Арон отрицательно мотнул головой.
– Это именно то, что делает тебя таким особенным! Кроме болтовни, конечно. Без этого ты больше не кабаллим! Это… Это как-то неправильно!
– Но ты же знаешь, что я – это я. Не нужно доказывать кому-то чью-то неповторимость, если о ней известно обладателю или хотя бы одному наблюдателю. Кроме того, разве ты не понимаешь, что, если у тебя будет лошадь, а не человек-компаньон, нам обоим будет удобнее? Мы сможем быстро передвигаться.
Арон осознавал: все, что тот говорил, имело смысл, но Тим олицетворял для него все необычное и магическое, о чем раньше он мог слышать только в маминых сказках и россказнях других людей. О волшебстве, необыкновенных существах и невероятных встречах с ними. И последнее, но не менее важное: Арон не хотел навредить Тиму.
– Что, если это не сработает, и я только причиню тебе боль? Я не знаю. Давай, продолжим путь и обсудим твою трансформацию по дороге.
Он махнул рукой и пошел дальше по шуршащим листьям.
Сделав несколько шагов, Арон услышал позади себя стук копыт и внезапный звук тупого удара, а затем зубодробительный хруст. Он немедленно обернулся и увидел, что Тим стоял у дерева, ухмыляясь как сумасшедший, и выглядел почти как обычная лошадь. Его рог валялся на земле, а на лбу виднелись лишь небольшие остатки массивного остроконечного символа кабаллима.
– Ты болван, ты знаешь это?? – Не выдержал Арон и развел руками, а затем хлопнул себя по бокам.
– Но я тебе все равно таким нравлюсь! – За сим последовала привычная широкая улыбка.