– А какое самое страшное наказание для преступника за сделанное зло?
– Самое страшное наказание, это жизнь, которую преступник сам у себя забирает. Но преступники не знают об этом, пока не окажутся перед Богом. И тогда, увидев, кем они могли стать, кем могли стать их дети и дети их детей, – он немного наклонился ко мне, – все эти брутальные любители жестокости плачут, как младенцы. Прям рыдают от бессилия.
– Ладно, что там дальше. – я переключил, и на следующем канале шёл довольно старый на вид фильм, о кунг-фу или чём-то похожем. В этот момент на экране ученик просил мастера научить его удару «Тысячи истин». Учитель был одет в традиционную для таких фильмов одежду, я бы даже назвал это формой учителя, тёмно-коричневого цвета с белыми манжетами и пуговицами. Он холодно посмотрел на ученика и изрёк, что тот ещё не готов.
– А ты знаешь этот удар? Удар «Тысячи истин»?
– Конечно. Все мастера его знают.
– Покажешь. – сказал я, с лёгкой иронией и недоверием.
– Может когда-нибудь.
– Окей. – я снова переключил канал, на этом показывали «Час суда». Стороны спорили, адвокат и прокурор их поддерживали. И посередине, невозмутимо и властно, сидел судья. Строгий вид, чёрная мантия, деревянный молоток (который в жизни я не видел ни у одного судьи), им он громко постучал, резко прервав споры. И после этого он вынес, несомненно, справедливое решение. – Такое бывает только по телевизору.
– Ты про молоток?
– Ахах, это тоже. Но вообще нет, я о справедливых судьях.
– А ты всех судей знаешь лично? И видел их за работой?
– Нет, но вот такое складывается впечатление, когда смотришь на то, что происходит в стране.
– Может быть. Но то, что такое показывают по телевизору, это уже хороший знак.
– Почему?
– Потому, что это означает, что у людей есть запрос на справедливых судей. А если люди, правда, этого хотят, то, рано или поздно, добьются. Вопрос только в том, готовы ли они к справедливому суду. Вот ты готов, например?
– Я, если честно, не знаю.
– А ты подумай. Потому что все требуют справедливого суда, когда виноват кто-то другой. И практически никто, когда виновен сам.
– Так. – я допил чай и решительно поставил чашку на стол. – Может, всё-таки, сыграем в фифу?
– Ты думаешь, у тебя есть какие-то шансы?
– Думаю да. – к телевизору была подключена старенькая PlayStation 3, её я и включил и после выбрал на ней футбол. – Я возьму «Милан».