Она посмотрела на него задумчиво:
– Давненько мы вместе душ не принимали.
– Это надо исправить. И мне нужно купить еще шоколадной краски для тела.
Габриель рискнул улыбнуться, но до глаз улыбка не дошла. Он смотрел на Джулию внимательно, как наседка на цыпленка.
Взяв руку Джулии, он положил ее себе на бедро.
– Это чтобы ты не упала, – пояснил он.
Джулия потерла его влажную кожу.
Он поставил жену под струи душа, снова смочил ее волосы. Осторожно погладил ей лоб большим пальцем, легко, будто благословляя, потом стал пальцами прочесывать каштановые пряди. Выдавил себе на руку шампунь и начал наносить его ей на волосы.
– Розы, – выдохнул Габриель.
– Новый, – ответила Джулия, прислонившись к нему и закрыв глаза.
– Мне не хватает ванили.
– Ваниль в геле для душа.
– Превосходно.
Габриель покосился на пол – нет ли там крови. К счастью, не было.
Двигался он медленно, массировал ей голову, любовно втирал шампунь в корни волос.
Джулия подняла вторую руку и положила ему на бедро, крепко держась за него, чтобы не упасть. Ее нос уперся в его грудные мышцы и покрывающие их тонкие завитки волос. Она прильнула к нему лицом.
Промыв ей волосы от шампуня, он нежно покрыл ванильным гелем ее плечи, лебединую шею и набухшие груди. Она открыла глаза.
– Еще болят?
Пальцы Габриеля держались на почтительном расстоянии от сосков.
– Чуть-чуть.
Габриель опустил руки ей на талию, чтобы вода лилась на нее спереди, смывая гель с груди. Наклонившись вперед, он поцеловал ее в ключицы, затем чуть ниже, тщательно избегая касаться сосков.
Плеснул себе в руки еще геля и вспенил его, потом вымыл ей живот, осмотрел швы.
– Держатся. Проблем не вижу.
Его рука спустилась к завиткам ее волос, но не двигалась.
– А тут?
– Только очень осторожно.
Он бережно вымыл ей между ног, внимательно глядя в глаза.
– Как в Умбрии, – прошептала она. – Наша первая поездка в Италию, и ты меня мыл в душе.
У Габриеля загорелись глаза.
– Помню.
– Я была очень неуклюжей.
Нахмурившись, Габриель отнял руку.
– Никогда не считал тебя неуклюжей. Ты пострадала, Джулианна. Нужно было время, чтобы ты ко мне привыкла.
– Не понимаю, как ты меня терпел.
На лице Габриеля отразилось страдание. Он быстро сполоснул руки и взял за руки Джулию.
– Это ты меня терпела, Беатриче. Никогда об этом не забывай. – Он крепко поцеловал ее в середину ладони. – Это я тебя бросил одну в саду. Это я забыл тебя и обращался с тобой омерзительно, пока не вспомнил. А ты все равно думаешь… – Он покачал головой. – В той нашей первой поездке меня мучили старые призраки. И потом, когда мы вернулись в Селинсгроув.