Ни раба, ни жену, хозяину Инры, продавать было нельзя.
Не хватало до назначенной сумы ещё трёхсот динариев.
Рисса стояла возле своего бывшего жилища и выглядела очень несчастной. Инре очень стало её жаль. Нет, он не мог теперь взять её в жёны. Но она вместе со своим мужем стала бы рабыней.
– Я доделаю ложе для господина Левита.– неожиданно сказал Инра.
Готовое ложе оценили на двести динариев дороже, чем неоконченную работу.
– Осталось ещё сто динариев – сказал стражник.
– Если господин освободит меня, я положу в оплату свой личный золотой, подаренный мне господином Коэном. Это составит полную сумму. – сказал Инра и вручил свой золотой хозяину стражи.
Стражник осмотрел золотой.
– Ты свободен. Но должен окончить ложе. И ты свободен – сказал стражник бывшему хозяину Инры.
Инра пошёл в мастерскую вместе с новым хозяином ложа и жилища своего бывшего хозяина. Он рассчитывал доделывая ложе забрать золотые.
– Так он полностью готово – в изумлении сказал тот, кто его купил.
– Мне нужно скруглить ножки, чтобы придать ему большую устойчивость и покрыть лаком.
– Покроешь лаком в моём новом жилище. Эта мастерская уже не принадлежит ни тебе, ни твоему бывшему хозяину. А ножки скруглять не нужно. Там ровный пол. Меня так устроит. Жаль что я заплатил больше на целых двести динариев. Но ничего. Это ложе того стоит. – сказал новый хозяин ложа уже освобождённому Инре.
Ложе унесли рабы нового владельца ложа, а Инра взят горшок с лаком и вместе с владельцем ложа отправился в его жилище.
Там Инра покрыл ложе лаком. Теперь лак крепко склеит верхнюю планку ложа положенной в паз. Золото навсегда останется в ложе. Инре до него не добраться.
Инра вышел из дома, в котором стояло ложе с похороненными в нём золотыми. Но он был доволен. Он был свободен и его не побьют камнями. Золотых он заработает. Но это не было главным, от чего походка Инры была легка и ветерок который развивал его кудрявые волосы, воспринимался ним как ласка. Главным было то, что он отомстил.
Пролог из нового настоящего
Арни проснулся от того, что он повернулся, и старая кровать сильно заскрипела.
Он уже не первый раз так просыпался. Кровать разрушала его сон.
Но на новую кровать денег не было. Да и эту он не купил, а взял с выставки. Выставкой в Израиле назывался «мусорник». Конечно, это был не совсем мусорник. Просто когда аборигены покупали себе новую мебель, старую они выставляли на улицу. Вот выставленную мебель и прочий скарб, эмигранты из СССР, от слова «выставили», и назвали выставкой.